Утром в понедельник Шепель отправился за «Порше», подаренным тестем. Сегодня майор собирался поехать с семьей в загородный дом отца Валентины. И был немало удивлен, увидев задумчиво сидевшего на скамье аллеи старшего лейтенанта Самойлова.

      – Привет, Серега! – подошел к нему Шепель.

      – Привет.

      – Ты чего такой смурной? Вечеринка вчера не удалась?

      – Вечеринка удалась, другое из головы не выходит…

      Шепель внимательно посмотрел на товарища, присел рядом:

      – А ну выкладывай, что произошло.

      – Тебе это надо?

      – А тебе?

      – Не знаю…

      – Ну, давай, не тяни кота за хвост. Вижу же, что у тебя неприятности.

      – Не у меня, Миша.

      – Так, Серега! Недомолвки в сторону, говори конкретно, что произошло.

      – Да вроде ничего особенного, а вот тут, – старший лейтенант приложил руку к груди, – тошно.

      – Скандал у однокурсника?

      – Нет, там все прошло прекрасно.

      – Так где тебя задело, черт возьми?

      – Ну, слушай, если интересно… Приехал я к Толику. Цветы его жене, подарок, все чин по чину. Ну, сели за стол. Гостей было много, в основном подруги Марины, жены Толика. За стол усадили, вина налили…

      – Ты ж вино не пьешь.

      – Не пью, а что было делать? Встать и сказать: «В гробу я видал вашу бормоту, водки налейте»? Пришлось вино пить. Но это сначала, потом и до водки дело дошло… В общем, веселились. А одна из подруг Марины, заметил, все на меня смотрела.

      – Ну, а ты, естественно, время даром не терял…

      – Да нет, ничего такого! Хотя она была не против. В самый разгар веселья подошла ко мне и спросила, не мог бы я проводить ее домой. Голова у нее разболелась, а район типа неспокойный, к тому же уже темнело…

      – И ты пошел…

      – А куда деваться? Пошел. Лена, так ее звали, действительно живет у черта на куличках – от ВДНХ где-то час езды на автобусе, и пешком еще. Район в натуре глухой, я и не думал, что в Москве такие еще остались. Ну, дошли до ее дома, обычной блочной пятиэтажки. Лена предложила зайти к ней на кофе. Я отказался.

      – Чего так? – удивился Шепель. – Ты мужик холостой, баба сама на шею вешалась – и отказался?

      – Не в моем она вкусе.

      – Фигурой не вышла?

      – И фигурой тоже… Короче, я извинился – и обратно.

      – Ну и дурак.

      – Возможно… Лучше бы остался.

      – Что дальше было?

      Прикурив