Утром обнаружилось, что Рубахин не явился на работу.

      Крутя в пальцах и покусывая папироску, в кабинет вошла Ласточкина.

      – Ну вот, Рубахин уехал, – сказала она, не глядя на Чеснокова. – Уехал ночью, никому ни слова не сказал. Сорок лет жил в городе! Довели старика…

      – Кто довел? Что случилось? – Чесноков растерялся.

      – А вам и невдомек? Прелестно.

      – Я не понимаю, даю вам честное слово. Я просто думал, что ему действительно так удобней. Почему я должен был ему не верить!

      – Значит, все в порядке? – издевательски улыбнулась Ласточкина. – Да вы мудрец.

      – В чем дело? – бледнея, официально спросил Чесноков.

      – Действительно, почему-то удобно совершить подлость и неудобно сказать об этом в лицо, – усмехнулась Ласточкина. – Давайте-ка лучше начинать прием.

      Она выглянула в коридор – там вдоль стены уже сидели больные, в основном, как бывает по утрам, женщины.

      – Чья очередь? – спросила она.

      – А я к доктору Чеснокову, – быстро сказала молодая женщина.

      – Кто следующий?

      Мужчина, потрепанный бессонной ночью, смущаясь, сказал:

      – У меня, собственно, тоже договоренность.

      Взглянув на женщину, которая сидела, держась за щеку и отвернувшись, словно не слышит, Ласточкина вернулась в кабинет, уселась в свое зубоврачебное кресло и достала книгу.

      Чесноков стоял у шкафа, к которому подошел, видимо, чтобы достать инструмент. Но он забыл об этом и просто стоял.

      – Там очередь, надо что-то предпринять, – сказала Ласточкина.

      – Да-да, – заторопился Чесноков. – А у меня, как назло, какая-то трясучка, наверно, заболеваю…