Не забывай меня, любимый!. Анастасия Туманова
Читать онлайн книгу.
цыгане: трое очень молодых гитаристов в синих казакинах. Ни одному из них на вид не было и двадцати. Дадешкелиани весело помахал им. Гитаристы в ответ чинно поклонились, но видно было, что они едва сдерживают улыбки. Если б зрители присмотрелись внимательнее, то заметили бы многозначительные взгляды, которыми обменивались цыгане и поручик. Но как раз в это время из-за портьеры, отгораживающей «сцену» от соседней комнаты, быстрой, почти нервной походкой вышла певица в черном узком платье.
– Наша Дина Дмитриева певица, цыганка, просите же, господа! – весело объявила Таня Щукина.
Гости с воодушевлением захлопали. Дадешкелиани весь подался вперёд, и сидящий рядом Солонцов посмотрел на него с удивлением.
Выйдя к публике, Дина не улыбнулась. Её смуглое, резковатое лицо с опущенными глазами осталось серьёзным и почти сумрачным. Иссиня-черные, со стальным отливом волосы были уложены в низкий валик, скреплённый бриллиантовым гребнем. Тонкие, коричневые в суставах пальцы унизывали тяжёлые кольца. За кушаком красовалась белая хризантема. Остановившись возле гитаристов, Дина медленно, словно нехотя подняла ресницы – и, услышав дружный мужской вздох, чуть заметно усмехнулась углом губ. На тёмном лице молодой цыганки странно и необычно смотрелись светлые, серые, почти прозрачные, очень большие глаза.
– Принцесса Грёза, – не правда ли, господа? – произнёс за спиной Дадешкелиани насмешливый голос Щукина.
Поручик недовольно нахмурился, но в это время дружным вздохом вступили гитары, и вслед за ними вкрадчиво зазвучал голос певицы. Первые же строки романса заставили слушателей изумлённо переглянуться и ещё внимательнее посмотреть на Дину.
Я – маленькая балерина,
Всегда нема, всегда нема,
И знает больше пантомима,
Чем я сама.
И мне сегодня за кулисы
Прислал король
Влюблённо бледные нарциссы
И лакфиоль.
И, затаив бессилье гнева,
Полна угроз,
Мне улыбнулась королева
Улыбкой слёз…
– Но это же… Господа… Это же Вертинский?!. – растерянно прошептал Солонцов и умолк, увидев красноречиво выставленный в его сторону огромный кулак Дадешкелиани. В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь торопливым шарканьем шагов: слушать романс спешили старшие гости.
Молодые гитаристы едва касались струн. Черты певицы были неподвижными. Светлые глаза, такие странные на этом кофейного цвета индийском лице, смотрели через головы гостей в сад, на пропадающие в сумерках кусты жасмина. Только в середине романса Дина чуть заметно и, казалось, без всякого усилия возвысила голос, и тут же в нем прорвались живые, страстные и горькие ноты. Солонцов невольно вздрогнул, почувствовав, как по спине пробежал холодок, осторожно взглянул на своего соседа. Дадешкелиани, не сводя глаз с Дины, медленно перекрестился.
А дома, в маленькой каморке,
Больная мать
Мне