Инна Бердкович остановилась на последнем слайде и посмотрела на меня выжидающе.

      А я продолжал молчать.

      Оставалось только сказать подчинённым, заглядывающим мне в глаза и пытающимся разгадать, к чему ведёт это молчание: «Слышите меня, бандерлоги?» чтобы в ответ раздалось: «Мы слышим тебя, Каа…»

      Блин!

      – Спасибо за презентацию, Инна, – чужим голосом сказал я только потому, что пауза затянулась.

      – А бюджеты, Иван Аркадьевич? – ошарашенно уточнила Инна Бердкович. – Вы одобряете? С первого раза?

      – Нет. Фидбэк[15] получите позже. Объявляю перерыв на полчаса.

      Я же не буду ей говорить, что у меня сейчас каша в голове, а речь идёт о деньгах. Важным ради срочного люди моего масштаба не жертвуют. Тем более, что не всё срочное оказывается важным.

      Делегация под знаменем маркетинга потянулась к дверям.

      И тут меня аж подбросило: делегация… Да я не помню никаких экологов! А они вообще приходили? Может, это тоже развод? Я же задним местом чувствую, что меня дурят! Кто и в чём, пока не знаю, но я тут не эмо-девочка, чтобы сидеть и страдать! Я выясню, кто! И шкуру сдеру.

      Как только след маркетинга выветрился, как дым в открытое окно, я рванул к секретарю.

      – Регина, ко мне приходили в этом году на приём экологи? Какие угодно: гринписовцы, хренисовцы, даосы нефритового жезла или недоношенные дети природы?! Если