Языковые аномалии в художественном тексте: Андрей Платонов и другие. Т. Б. Радбиль
Читать онлайн книгу.
считаться ненамеренной. К тому же, по свидетельствам многих очевидцев, А. Платонов и в жизни часто говорил так, как это репрезентировано в его произведениях [Меерсон 2001], поэтому вопрос о намеренности или ненамеренности аномалий в художественной речи А. Платонова усложняется еще более.
В уже цитированной работе [Булыгина, Шмелев 1997] приводится также и другое разграничение аномалий, которое предполагает своим основанием наличие или отсутствие возможности, так сказать, «перевести» языковую аномалию обратно на стандартный язык. Это разграничение переосмысляемых и непереосмысляемых аномалий.
Со ссылкой на работу Н.Д. Арутюновой [Арутюнова 1987], Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев говорят о двух видах намеренных аномалий: «…высказывания, которые должны получить семантически стандартную интерпретацию (пусть с потерей образности и силы) в результате переосмысления, и высказывания, которые не могут быть сведены к стандартной семантике и привлекают внимание к самому нарушаемому правилу» [Булыгина, Шмелев 1997: 443]. Ср. мысль Н.Д. Арутюновой: «Приемы, специфические для языка художественной литературы, практически целиком созданы отклонениями от семантического шаблона. Их можно огрубление разделить на две категории: 1) сводимые (с потерей образности) к семантическому стандарту (риторические тропы и фигуры), т. е. интерпретируемые аномалии, 2) несводимые к стандартной семантике (прагматические аномалии, абсурд, нонсенс)» [Арутюнова 1999: 88–89].
К первой группе относятся так называемые переосмысляемые аномалии. В частности, на основе «постулатов речевого общения» могут получить нормальную интерпретацию выражения, буквальный смысл которых тавтологичен (типа Закон есть закон!) или противоречив (.И ненавижу, и люблю!).
При этом важно, чтобы адресат понимал, что произнесение семантически противоречивого выражения входит в интенцию говорящего: «Возможность переосмысления семантических аномалий, сведения их к семантическому стандарту (пусть с потерей образности и силы) обусловлена существованием особых правил переосмысления, которые говорящий может эксплуатировать. Тем самым семантически аномальное высказывание перестает быть аномальным; точнее, оно аномально относительно «базовых» правил, но вполне закономерно относительно правил переосмысления» [Булыгина, Шмелев 1997: 443].
Другой тип языковой аномалии – непереосмысляемая аномалия. Цель такой аномалии – привлечь внимание к самому нарушаемому правилу для достижения какого-либо эффекта. Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев приводят разные типы подобных аномалий. Во-первых, это языковая игра, преследующая чисто развлекательные цели (балагурство, острословие и т. п.). Во-вторых, это языковой эксперимент, служащий цели «остранения», «обнажения приема». Именно такого рода аномалии эксплуатируются в языке сказок Льюиса Кэрролла, проанализированном в работе Е.В. Падучевой [Падучева 1982].
Суммируя вышесказанное, отметим, что разграничение на непереосмысляемые и переосмысляемые аномалии