Рассказы: Выпуск 3. Степень безумия. Лев Протасов
Читать онлайн книгу.
Ивановна эту волну ощутила и поддалась ей:
– Задний ряд, тише! Да, как изволил выразиться Дима, Рыбников у нас еще как отжигает! – Я вжался в парту. – Дети, вы знали, что есть слово «ураксили»? Его раньше не было, но Ваня сумел его выдумать! Какой неоценимый вклад в родной язык!
Дети засмеялись.
– Иван! – продолжала учительница. – В диктанте было «украсили». Ураксили – это как? Украшали и кричали «ура»? И кто тебе сказал, что букву «т» можно менять на «г»? Русский язык – пластичен, но не настолько же! Это… я не знаю, что тебе ставить! Это единица. Хотя тут, конечно, подходит только оценка минус десять.
Смеялись дети, улыбалась довольная Тамара Ивановна. Знаете, некоторые учителя из-за долгой службы заражаются от своих подопечных известным синдромом. Синдром называется – пни слабого.
После урока мне, конечно, досталось. У меня ведь не было друзей. С девчонками общаться считалось зазорным, а пацаны в классе интересовались двумя вещами – спортом типа футбола или играми. Но я был слаб, и после легендарного Диминого «Окунь в футбик не могет» меня не звали даже постоять на воротах (хотя куда уж место позорнее в том возрасте). А для игр нужен был комп, которого у нас отродясь не имелось – мы вообще-то бедно жили, всей семьей в бабушкиной полуторке. Бабушка слева в большой проходной зале, родители справа в той же зале, а я в крохотной задней комнате. Какой тут компьютер.
К «окуню» я привык. Слышал и «лошок». Но в день первого зимнего диктанта благодаря отличнице Катьке я узнал, что есть на свете слово «дегенерат». Все-таки умная девка, таких слов в классе больше никто не знал.
Вечером тихо-тихо снег шел. Кто-то плакал и пел – за окном.
Тьма пришла, когда я почти спал. Нависла надо мной бледным страхом и перекрыла дыхаине. Я быркался, но ослаб и потчи сонзание потерял. Потом мне сказали, что я чуть не умер. Сказали, мама вовремя нашла меня с подушкой на голове и спасла. Она вообще всегда заглядывала ко мне перед сном.
Ей утром надо было на работу. Всю ночь со мной дежурила бабушка – следила, чтобы я, чего доброго, не попытался опять себя задушить. Я говорил, что это и не я вовсе, но мне не верили.
Потом это повторялось часто. Тьма была как наваждение. Как родовое проклятье. Когда двери моей комнатки запирались и в помещении ничего, кроме ночи, не оставалось, тьма желала мне смерти глухим, утробным голосом.
После «приступов», как однажды назвала их бабушка, стали появляться царапины на руках и всем теле. Однажды тьма пришла в середине дня – я так кричал, что соседи вызвали участкового. Знатно он посмеялся над моими рассказами, а как увидел список назначенных мне лекарств – смутился и исчез.
3
Я на каникулах после шестого класса. По математике – пять. По русскому директриса второй раз заставила Тамару Ивановну нарисовать трояк, чтобы статистику не портить. Это вообще стало ритуалом – Тамара