Как только они уселись за стол и заказали блюда, коммуникатор художника завибрировал. Тот достал и посмотрел, кого еще забыл он занести в черный список. Но нет, этот абонент ему был нужен. Сказав пару слов, он приподнялся, извинился и быстро пошел к служебному входу в зал.

      – Куда это он? – Насупив брови, поинтересовался Бернат у охранника.

      – Возможно, за госпожой Эстер.

      Женщина была великолепна: бордовое кружевное платье чуть ниже колен изумительно подчеркивало ее красивую фигуру, темные брови и водопад черных волос. Грим на лице был несколько резковат, но она – актриса, и ей выступать перед публикой. Немного полные ноги в черных туфлях на каблуке и черная маленькая сумочка довершали ее вполне гармоничный облик.

      – Я восхищен! – Честно сказал Иржи, наклоняясь к ее руке.

      – Правда? – Эстер невольно искала в его взгляде отголосок того безумного чувства, охватившего недавно их обоих. – Я хотела Вам понравиться.

      – Спасибо, прекрасная фея моих грез! Прошу Вас составить нам компанию в этот чудесный весенний вечер, когда розовый закат бросает последние отблески на бархатное ночное покрывало, и соловей, не смея более молчать, исполняет заветную песнь любви, а госпожа Линда справляет свой тридцать пятый день рождения…

      Эстер перестала переживать и рассмеялась:

      – Вот это все было сказано для меня, или Вы хотели подчеркнуть, что Королевой бала и Вашего сердца сегодня является дочка мэра?

      – Конечно. – Емко ответил Иржи, подведя ее к столику. – Госпожа Эстер, прошу дозволения представить Вам моего брата Берната Измирского…

      Тот встал и пожал даме руку.

      – А также моего друга и компаньона Йожефа. Хотя Вы его уже видели.

      Йожеф ограничился вставанием и поклоном. Иржи, отодвинув свободный стул рядом с братом, усадил женщину.

      Под закуски и вино завязалась ни к чему не обязывающая беседа. Причем, Бернат старательно отмалчивался, крутя в руках бокал. Иржи рассказывал великосветские сплетни, периодически касаясь руки Йожефа. Эстер натянуто смеялась, не зная, как реагировать на все происходящее, и ждала, когда найдется хоть малейшая возможность остаться с художником наедине. Ей очень хотелось извиниться и намекнуть, что она, в-общем, не против…

      Наконец, в зале приглушили общий свет, и на сцену вышел мэр, произнеся прочувствованную речь о том, как малышка росла-росла и превратилась в самую миленькую барышню города, руки которой добиваются многие замечательные люди.

      – Добиваются. Только никак не добьют. – Допил бокал Бернат.

      – Выбор слишком велик. Глаза разбегаются в разные стороны. – Добавил Иржи, намекая на легкое косоглазие именинницы.

      Потом