Пожалуй, никогда, даже во время разгрома «военного заговора» и «ленинградского дела» следствие не велось в столь сложных условиях, так тщательно и в таких масштабах. Лучшие разведгруппы со всех фронтов, лучшие следователи из всех служб и лучшие палачи им в подручные. Квалифицированнейшие, – без шуток! – специалисты способные извлечь всю правду полностью и ничего, кроме правды, из кого угодно. Не дав ни единого шанса потерять сознание, сойти с ума или помереть до этого момента. Задача поначалу казалась непосильной, но постепенно набралось достаточное количество тех, кто знал какую-то малую толику или даже часть общей картины. Все это в одном флаконе и под единым руководством временного следственного управления, специально созданного по такому случаю. Нашли и жителей, с домами которых работы велись по соседству, и рабочих, и подрядчиков, и даже некоторых должностных лиц, имевших отношение к стройке во времена оны. Весь этот планктон имел одно назначение: подтвердить или опровергнуть данные тех, кто, чая краха, и ожидая милости от победителей, предложил собственные услуги. Были и вполне идейные товарищи, которые по самым разным причинам терпеть не могли ни фюрера Германского Народа, ни единственную и неповторимую в Рейхе Партию. Те, кто уцелели. Уцелевшие знали немного, но зато очень, очень старались. Сведения обобщались, сравнивались, уточнялись, проверялись, и обобщались снова. Установленные факты поражали буколической простотой, доходящей до примитивности. То есть такой, что невозможно было поверить.