До бывшего убежища отступников добрались мы только к вечеру, когда косые лучи заходящего солнца рыжими бликами легли на самые макушки старых деревьев и разукрасили редкие облачка, видимые сквозь листву, в розово-золотые цвета. А вот в глубине леса стал медленно расползаться туман, поднимающийся над болтом, подступающим почти вплотную к высокому земляному валу, поросшему деревьями, искривленными темной, все еще ощущаемой в пространстве силой. Мы столпились у его склона и в недоумении осмотрелись.

      Надо сказать, добирались мы так долго только потому, что Берт сильно преувеличил проходимость тропы, по которой мы вынуждены были двигаться. Несколько раз нам пришлось огибать завалы из поваленных бурей деревьев, а также прибегать к помощи магии, поскольку лошади нервничали и не хотели идти по подтопленной черной водой тропе. Пешком нам тоже пришлось прогуляться, когда неожиданно на нашем пути встал густой ельник, где елки стояли настолько близко друг к другу, что их спутанные меж собой колючие ветки образовывали непреодолимые стены. Приходилось с помощью магии раздвигать ветки и едва ли не силой тянуть в образовавшийся тоннель упрямившихся лошадей. К счастью, вовремя выуженные из заветного мешочка сухари решили проблему.

      Один раз нам повезло вовремя унести ноги от огромного медведя, который при виде чужаков встал на задние лапы и громко заревел. Нда, бурый мишка это не собака или кошка, и приручить дикого зверя труднее, хотя по взглядам парней я поняла, именно этого они от меня и ожидали.

      – Вы сума сошли?! – фыркнула я и просто отвела медведю глаза, соблазнив его возникшим из ниоткуда густым малинником.

      Пока зверь сообразил, что перед ним только морок, мы успели затеряться меж деревьев и пустили лошадей галопом, благо тропа в этом месте позволяла ускориться. Когда впереди показался высокий земляной вал, я прокляла все на свете, уже предчувствуя – лошадей туда придется втаскивать едва ли не на себе. Но неожиданно Кристан остановил своего коня и спрыгнул на землю.

      – Это здесь. –