– Похоже, у девушки сотрясение, – не шибко уверенно сказал немолодой мужчина, наверное, лекарь. – Тошнит? – участливо спросил он у Лиин.

      – Да, – прошептала она.

      – Точно сотрясение, – окончательно определился с диагнозом лекарь. – Пускай полежит, отдохнет. Вопросы ей сейчас задавать точно не стоит.

      Стоявший в дверях, как само возмездие, офицер только кивнул и ушел. Его Лиин узнала по кителю, а рассмотреть толком опять не удалось. Да не сильно и хотелось.

      Потом потянулись дни и ночи, за сменой которых Лиин наблюдала в иллюминатор. За эти дни несколько раз заходил лекарь, принес целебный настой в металлической бутылочке и попытался утешить тем, что капитан у них, конечно, строгий, но зато справедливый. Лиин ни капельки не утешилась, потому что отлично понимала, что за все художества ее даже повесить можно без всякого вреда для совести и справедливости.

      Ближе к вечеру первого дня пришел смущенный и покрасневший пацаненок, то ли юнга, то ли беглец из дома, который в поисках лучшей жизни забрался на корабль, да так и остался – справедливый капитан не велел выбрасывать его за борт. Пацаненок принес сначала ворох тряпок, в которых Лиин с некоторыми усилиями узнала нижнюю рубашку, явно мужскую, широченные штаны с дырками в поясе, в которые кто-то добрый продел веревку, и жакет от женского костюма для верховой езды. Жакет был красивый, хоть и испачканный чем-то не отстиравшимся и, наверное, из-за этого брошенный владелицей на корабле, и рядом со штанами он выглядел как дорогая расписная шкатулка на фоне рассохшихся бочек.

      Следующим заходом пацаненок принес ведро воды, с подогревающим амулетом на дне. А третьим – деревянную лоханку со сколотым краем. Лоханка была небольшая, только чтобы сесть поджав ноги. А при ближайшем рассмотрении в ней обнаружилось сероватое льняное полотнище и мочалка из конопляных волокон.

      – Вот. Капитан велел, – смущенно сказал пацан. – Ходить лекарь не велел, и капитан послал Будажа в село, мы там как раз воду набрали. Вот. Все на палубе обливаются, капитан у нас чистоту любит. А вам нельзя. И даже за покрывалами нельзя, как делала та элана, которую капитан вез жениху, вам лекарь не велел. Вот.

      Высказавшись, мальчишка поклонился, явно не понимая, как относиться