Вечером Джек вернулся. Открыл дверь ключом, отнятым у Лазарева.

      Дом встретил его идеальным порядком и чистотой. Исчезли унылые чехлы, связки книг на полу, пыль, завалы из вещей и мебели. Люстры и настенные светильники бросали яркий свет на свежую краску стен, ковры, картины, вазы.

      Ника вышла к нему навстречу, одетая в домашнее фиолетовое платье с глубоким вырезом. Джек протянул ей огромный букет алых роз.

      – Какая прелесть! Спасибо, мой герой, – она уткнулась в цветы носом, вдыхая запах, потом отдала их роботу и поцеловала Эндфилда.

      Джек сжал девушку в объятиях, чувствуя, как соскучился по ней.

      – Что ты делаешь? – шутливо сказала она. – Леди не должна отдаваться мужчине на пороге дома. Но ты был далеко так долго, что мне придется нарушить это правило. – Ника вдруг внимательно посмотрела на него. – Какая я дура. Ты, наверное, голоден.

      Девушка решительно выскользнула из его объятий и, взяв за руку, сказала:

      – Сначала ужин, потом я покажу тебе мои апартаменты. В малой гостиной был накрыт стол. Ника постаралась на славу.

      Тускло сияло червонное золото ножей, вилок, салатниц и кубков. На тарелках и блюдах саксонского фарфора пастушки и пастушки с безмятежным и отсутствующим видом дули в дудки, которые, как вспомнил Эндфилд, назывались свирелями. Пузатые бутылки, оплетенные настоящими ивовыми прутьями, закрытые пробками из пробкового дерева, скрывали в себе безумно дорогие и редкие вина из винограда, выращенного на Старой Земле. Из-под приоткрытой крышки супницы исходил восхитительный аромат. Жареный молодой поросенок с яблоком в зубах, казалось, подмигивал Джеку.

      – Ужин на роту голодных “драконов”, – засмеялся Капитан. – Шикуем?

      – Не волнуйся, – сказала Ника. – Что не съедим, отдадим Малышу, он такое любит. Вот увидишь, припрется завтра этот полосатый попрошайка.

      – Ну нет, сам все сожру до последней косточки, – возразил Джек, сделав хищное лицо.

      – А тебе, мой герой, наедаться до отвала не советую, – лукаво улыбнулась девушка. – У меня свои виды на тебя. Как бы не помешал обильный ужин исполнить все мои желания. А я очень многого хочу.

      – Только тот хорошо работает, кто хорошо ест, – ответил Эндфилд уже с набитым ртом.

      Однако это не помешало ему правильно использовать столовый прибор из двенадцати предметов, хотя раньше он видел такой лишь на картинках. То умение считывать информацию, которое позволяло определять траектории вражеских крейсеров в бою и залезать в компьютеры спецхранилищ,