Заветы. Маргарет Этвуд
Читать онлайн книгу.
мне понравилась больше. Про это я и думала на поминках, когда отец знакомил меня с Полой. Она жевала сырную палочку; смерила меня оценивающим взглядом. Я такое лицо видела у Веры, когда она тыкала в кекс соломинкой – проверяла, испекся ли.
Затем Пола улыбнулась и сказала:
– Агнес Емима. Какая прелесть, – и погладила меня по голове, как будто мне пять лет, и сказала, что я, наверное, рада новому платьицу.
Хотелось ее укусить: она что думает, новое платье заменит мне мертвую маму? Но лучше было придержать язык, чем высказывать, что на уме. У меня не всегда получалось, но в тот раз получилось.
– Спасибо, – сказала я.
И вообразила, как она стоит на коленях в луже крови, натягивает штаны на мертвеца. От того, что я вообразила Полу в неловком положении, мне полегчало.
Через несколько месяцев после маминой смерти отец женился на вдове Поле. У нее на пальце появилось мамино волшебное кольцо. Должно быть, отец решил: а чего добром разбрасываться? Зачем покупать новое, если уже есть одно, красивое и дорогое.
Марфы ворчали.
– Твоя мать хотела, чтобы кольцо досталось тебе, – сказала Роза.
Но Марфы, само собой, ничего поделать не могли. Я была в бешенстве, но тоже ничего поделать не могла. Я куксилась и дулась, но ни отец, ни Пола не обращали внимания. Завели привычку, как они выражались, «мне потакать», что на практике означало закрывать глаза на любые мои настроения, внушая мне, что мое упрямое молчание на них все равно не подействует. Эту педагогическую методику они даже обсуждали в моем присутствии, говоря обо мне в третьем лице. Я вижу, Агнес нынче опять не в духе. Да, это как погода, скоро пройдет. Девочки есть девочки.
Вскоре после свадьбы отца и Полы у нас в школе был страшный эпизод. Я о нем рассказываю, не чтобы жути нагнать, а потому, что он поразил меня до глубины души и, быть может, объяснит вам, почему кое-кто из нас, детей того времени и той страны, поступал так, а не иначе.
Это случилось на Религии, которую, как я уже говорила, нам преподавала Тетка Видала. Она отвечала за нашу школу и за другие такие же – они все назывались Школы Видалы, – но ее портрет на дальней стене в каждом классе был меньше портрета Тетки Лидии. Всего портретов было пять. Сверху – Младеница Николь, потому что каждый день нам полагалось молиться о ее благополучном возвращении. Затем Тетка Элизабет и Тетка Хелена, затем Тетка Лидия, затем Тетка Видала. Младеница Николь и Тетка Лидия – в золотых рамочках, а остальные три просто в серебряных.
Мы все, конечно, понимали, кто эти четыре женщины: они были Основательницы. Основательницы чего – другой вопрос: мы не знали наверняка и не смели спрашивать – не хотели обидеть Тетку Видалу, обратив внимание на то, что портрет меньше всех. Сонамит говорила, что глаза Тетки Лидии на портрете следят за тобой, куда ни отойдешь, и что портрет слышит все, что ты говоришь, но Сонамит вообще много присочиняла и выдумывала.
Тетка