Рыбий глаз. Александр Олегович Фирсов
Читать онлайн книгу.
мире. Вот только занимала его все больше трагедия жизни, нежели светлая, удачная ее сторона. На удачу нельзя было положиться, в ней не было уверенности, честности и постоянства. Как сказал все тот же дядя Митя однажды в разговоре, который невольно подслушал мальчик – счастье все равно, что неземной красоты баба, которая прекрасно об этом знает, а потому – сука без жалости и всякого понимания. Андрейка сравнения не понял, но отчего-то слова ему хорошо запомнились. Наверное, потому что понимал, что они по смыслу пересекаются с его собственными рассуждениями. Всякая радость лишь туманит голову, а когда опомнишься – понимаешь, что остался без штанов. С другой стороны, несчастье никогда не лукавит. Оно как есть, так и предстает перед тобой и дальше уже тебе решать, как к нему относиться. И с ним-то можно вести диалог и договариваться. И самое главное отличие несчастья от счастья – ты не боишься, что оно уйдет, нет страха, что сегодня хорошо, а завтра может стать плохо. Ты твердо знаешь, что, когда оно уйдет, будет только лучше и никак иначе.
В отличие от большинства людей Андрейка не думал о том, как может тебе повезти в жизни, а все больше о том, как тебе может занемочь. Наверное, потому, что такое с ним случалось чаще, и он невольно хотел видеть и знать о тех, кому хуже и труднее живется, чем ему самому. И хоть изначально он шел в лес, лишь для того, чтобы скоротать время, теперь его ум зажегся лишь поиском скорбного зрелища. Но сколько бы он ни удалялся в лес, ничего такого, что могло бы проявить в нем достаточный интерес не находилось. Он уже хотел было развернуться, чтобы идти обратно навстречу дню, как у большого замшелого пня заметил крупный, аккуратный муравейник, заботливо сложенный его работящими жителями.
Он подошел к нему впритык и опустился на коленки, чтобы разглядеть муравейник получше. Там, как всегда, кипела жизнь и безоговорочно занятые насекомые сновали туда-сюда согласно их биологической разнарядке, не обращая внимания на Андрейку и, не задумываясь о том, что живут в тени других живых существ, столь значительнее их самих, что их собственное существование вроде как и вовсе теряет всякий смысл. Не думают они и о его бабушке, и о Марье, что, наверное, зря – ведь она им наверняка очень бы понравилась, будь у них шанс с ней познакомиться. Не бабушка, конечно, а Марья.
Тут же Андрейке в голову пришла мысль, которая холодным, острым удовольствием стала покалывать его ум. Вот то, чего он искал в этом сыром лесу. Что может быть трагичнее, когда у тебя есть потенциал – сама возможность чего-то, что у тебя отнимают навсегда. И тем хуже, если отнимают без всякой видимой причины, без нужды и без следствия. Отбирают не зачем-то, а просто так, дабы развеять скуку. Нет ничего безнадежнее утраченной возможности, упущенного шанса. Нет горя тяжелее и острее, чем умозрительно взирать на то, чего нет и не будет уже никогда, но что еще совсем недавно могло и имело право на существование,