Хрустальный мальчик. Николь Галанина
Читать онлайн книгу.
полянки, а то и вовсе – целого леса, вроде как царь лесной? Мне недавно одну книжку дарили, и там рассказывалось, что у нас в стране были помещики, вроде как они огромными землями управляли, но всё равно над ними царь стоял, и вот ему повиновались все, и эти земли, помещичьи, вроде как его были.
– Умных слов нахваталась, – задумчиво сказал дедушка, и Анна увидела, как поднял он руку, чтобы почесать подбородок, – а чего эти слова значат, сама не ведаешь.
– Вот и неправда! – возмутилась Анна. – Я чего не понимаю, о том не говорю.
– Да говоришь, – вздохнул старик и разразился коротким скрежещущим смешком, – не сознаёшь того просто. Вот о хозяевах леса где-то прослышала, да всё перевираешь на свой лад.
– Я слово в слово сказала, что слышала! – вспыхнула Анна.
– Слово в лад, да смысл – мимо. Я, когда был чуть старше тебя, тоже много всякого о хозяевах леса слышал, о том, как у нас здесь всё устроено. Мне не книжки об этом сказывали, а мудрые люди, которые лес получше своих родителей помнят. Я, когда мальчишкой был, нас ещё не городом звали, а селом, и домов было меньше, и эти дурацкие высотки не закрывали от нас небо. Жила через три дома от меня одна старуха, звали Мария, а по прозвищу она была Клюка, потому что без клюки из дома не выходила. Да что там – из дома, она по дому-то без своей палки не ходила! И вот эту старуху у нас многие побаивались. Кто был одного с нею возраста, знали, почему: они её нечистой считали, вроде как ведьмой, но не совсем то. А вот мои родители да мы, дети, боялись за компанию. Не особо страшно было слушать, что, мол, ведьма она: интересно же, наоборот! Но только Мария ни с кем об этом не разговаривала. Попробуешь к ней подкатиться, мол: «Бабушка-бабушка, а чегой-это вас все сторонятся?» – а она тут же в гнев войдёт. Если клюкой не заденет, считай, тебе повезло.
Она, конечно, нам не рассказывала, что с ней такого особого приключилось, – дедушка завёл голову назад, задумчиво и пристально глядя в небо, – да только слухи впереди неё летели. Не она нам всё поведала, а сестра её: в крепкой ссоре они лет пятьдесят были! Хоть и жили обе на соседних улицах, доведись им столкнуться – они б друг другу головой не кивнули.
– И что же тебе эта бабушка рассказала? – Анна ускорила певучий шаг, нагоняя старика.
– Верь-не верь, а точь-в-точь то же, что и ты мне – сейчас, – вздохнул тот и вдруг наклонил к груди голову. – Мол, была когда-то Мария совсем молоденькая – ну, лет пятнадцати, не больше того. Лето стояло: жаркое и сухое, вот прямо как сейчас, только ещё злее солнце пекло. Мария была девчонка озорная, не сиделось ей на месте, всё тянуло туда, куда ещё ничья нога, кроме её собственной, не заступала. Забралась она так в самую глубь чащи, где могучее дерево растёт – не дерево даже, а таран, таким замковые стены, не убоясь, прошибать можно. И дерево это светилось, что ёлка в новогоднюю ночь, но только не гирлянды там горели, а крылатые фонарики, и сама трава изнутри светилась и покачивалась, словно танцевала. Мария не робкого десятка девчонка была: любой другой