В рощах и садах безумолчно пели птицы, радуясь весеннему обновлению природы. Солнечные лучи вспыхивали на снежных вершинах гор все раньше. Олени бегали по лесам за оленухами, а студенты Вожеронской Академии – за преподавателями и библиотекарями, готовясь к сдаче курсовых и зачетов. Поэтому на кафедре алхимии после лекций царил настоящий бедлам. Отстающие студенты доделывали то, что поленились закончить вовремя. Успевающие – еще раз прорабатывали трудные темы в надежде, что отметка за предстоящие экзамены будет несколько выше ожидаемой. Райнэл с удовольствием включился в этот веселый и безостановочный процесс, готовя реактивы и посуду для опытов, а также пачки листов для рождающихся в процессе творчества формул и замечаний. Преподаватели и другие лаборанты, сначала с жалостью и недоумением встретившие странного, изуродованного шрамами парня, скоро привыкли к его внешности, а также ровному и легкому характеру. А когда поняли, что почти все темы, рассматриваемые студентами, скромный юноша знает на уровне заканчивающих Академию, ему начали поручать вести простенькие лабораторные, которые он превращал в увлекательнейшее путешествие по миру естественно-магической науки алхимии. Некоторые старосты даже нарочно записывали к нему свои группы, поскольку перед ровесником не стыдно было что-то не знать, по нескольку раз переспрашивая недопонятое. И парень в неизменной черной косынке, завязанной хвостиками назад, приветливо улыбаясь, заново, с наглядной демонстрацией, объяснял и рассказывал.

      Зато поздно вечером, когда все расходились по общежитиям, домам и квартирам, он запирался в лаборатории изнутри и, до середины ночи смешивая различные ингредиенты, искал вещество, способное закрыть для всех, даже сильных магов, его эльфийскую суть. Просто спрятать ауру было несложно. Но когда маг начинал пользоваться своей врожденной силой, ее источник сразу становился всем очевиден. Однако, Райнэл очень не хотел, чтобы его принадлежность к эльфам Вековечного Леса была настолько ясна. Если бы его спросили, почему, он отговорился бы нежеланием наткнуться в неподходящем месте на соплеменника. И это было правдой. Но лишь наполовину. В другом он боялся признаться даже себе самому: это был страх перед дейринами. Он хорошо помнил, каким мощным магом являлся тот длинноволосый молодой мужчина. Если бы не перстень… который с него сняли, пока он был без сознания, наверняка Лесом правила бы мать Дэниэла, а жертв междоусобицы