Когда монумент открылся,5

      Дед мой, простой мужик,

      Искренне удивился —

      Кто ж там тогда лежит?

      Дорого далась Победа

      Нашей огромной страны,

      Как и у многих, у деда

      Брат не вернулся с войны.

      Не было похоронки,

      Не было похорон,

      Я деду сказал негромко —

      А может быть, это он?

      Дед на мгновенье замер,

      Как-то немного сник,

      И повлажнев глазами,

      Смысл монумента постиг:

      Много их, ох, как много,

      Что не вернулись домой,

      Осталось лежать по дорогам

      Этой поры лихой,

      И сквозь потери стон

      Тех, кого нет дороже,

      Может быть, это он —

      Каждый подумать может!

      Светлые души их

      Греет пусть это пламя,

      Словно звенящий мотив —

      Слава и вечная память!

      Бои подо Ржевом сродни мясорубки:

      Кладбищ без могил, леденящая грусть.

      Секира нещадной войны: трупы, трупы.

      Родная Отчизна! Избитая Русь…

      Звучат над полесьем густые раскаты,

      Сорвалась с цепи ненасытная смерть.

      И падают в снег молодые ребята,

      И кружит, и вертит войны, коловерть.

      В разгуле надсадно- кипящего фронта

      Вдруг вспыхнул внезапностью миг тишины.

      Раздвинулась ярко черта горизонта.

      Боец молодой не вернется с войны…

      Ах, сколько тобою еще не долюблено!

      Остался ты в памяти нашей юнцом.

      На ржевской земле, у деревни Нелюбино

      Ты насмерть сражен был немецким свинцом.

      Метель разгулялась уже на рассвете,

      В сугробы сбивая снега на логу.

      Ты в сорок втором был убит… Не приметен,

      Остался лежать на холодном снегу.

      Рвут землю на части глухие разрывы,

      Смешались в едино смерть, доблесть и жизнь.

      Над каждым погибшим кружил сиротливо

      Снег белый. И ветер свистел всё: «Проснись!»

      И горя людского ничем не измерить,

      И беды ковшом никаким не испить.

      В победу тогда было сложно поверить.

      Но знали- нельзя ни на шаг отступить.

      Снег белый слетает с небесного сита.

      Набатом гудит вековечная весть:

      Никто не забыт! И ничто не забыто!

      Что было! Что будет! Что помним! Что есть!

      Птицей подбитою на землю пав, крича,

      В горле застывший стон, сучья, кровь берёзы.

      Ногти скребут. Под обломками кирпича

      Сын… он родился…. был…. каменеют слёзы.

      В небе свинец смертоносный, утробный гул.

      Нет,