Шел снег. Размеренно и лениво накрывал белизной все вокруг и дорогу к маленькому кладбищу, по которой к нему приближались люди, отправляя в последний путь близкого человека. Она была там, среди них. Заставляла свои ватные ноги идти за гробом. Её рыжие волосы оказались единственным ярким пятном в этой черной процессии. Рядом крича навзрыд, плелась мама, каждым своим криком разрывая сердце дочери.

      Так не бывает, так не должно быть.

      Ворота, ведущие к последнему пристанищу мертвых, были широко распахнуты, приглашая в свое царство ещё одно тело.

      Она была здесь лишь однажды на похоронах своей тетки и никогда бы не поверила, что так скоро вернется на это место, чтобы хоронить брата. Он был ненамного старше её, это не тот возраст, когда смерть воспринимается как данность… Умирать на закате лет, в глубокой старости – это ждет всех, но вот так… сейчас. Он так много не успел.

      Слезы вновь не спеша и робко начали стекать по её лицу. В память против воли врезались воспоминания об аварии, о коме, о всех трех днях после, что они провели с матерью у его кровати, молясь о чуде.

      Бог посмеялся над их молитвами в ту секунду, когда его молодое сердце остановилось…

      Теперь она и остальные могли лишь беспомощно взирать на свежую могилу, рядом с которой, в этой же земле, лежали отец и его родная сестра. Теперь и он присоединился к ним. Так ведь не должно быть, это не правильно.

      Дыхание остановилось на то, растянувшееся в вечность, мгновение, пока гроб опускали под землю.

      Она подняла свои полные слез глаза и посмотрела на маму. За что ей все это? Почему на её долю выпало столько страданий? Смерть мужа, смерть лучшей подруги, а теперь и собственного ребенка. Теперь они все здесь, рядом друг с другом…

      Мама до последнего верила, искренне верила, что Бог не допустит еще одной смерти, еще одной утраты. Она бы легла в могилу вместо него, но Бог не дал ей такого шанса.

      Рука убрала прядь рыжих волос, упавшую на лицо. Глаза полные слез обвели всех собравшихся. Пришло много друзей и знакомых. Его все любили, на него всегда можно было положиться. Множество людей, но среди них не было его любимой.

      Катя не пришла… Та, которую он так сильно любил, даже не удостоила его своим присутствием на похоронах. Как она могла не придти? Как посмела?

      Внутри девушки закипала ненависть, разбавляющая боль утраты. Может быть, злость на других поможет заполнить эту жгучую пустоту внутри.

      Взгляд остановился на незнакомке, стоявшей неподалеку, та явно наблюдала за похоронами. Почему-то пришла отчетливая мысль, что, кто бы она не была, умерший был ей очень дорог.

      Красивое лицо, белокурые волосы. Их взгляды встретились. Она смотрела, пытаясь понять, кто эта девушка, сейчас это почему-то казалось ей очень важным. Она знала почти всех друзей брата, она должна её вспомнить…

      – Ника, девочка, – мужской голос выдернул её из плена своих мыслей, – идём! – Григорий Алексеевич взял её за руку, направляя в сторону могилы, где каждый бросал на гроб горстку земли. Девушка оглянулась туда, где ещё секунду назад стояла незнакомка, но там уже никого не было.

      Сырая холодная земля стала последним, что навсегда отделило живых от мертвых… С губ сорвался робкий шепот, обращенный только к нему:

      – Прощай.

      На свежей могиле, ставшей третьей за этой оградой, был вкопан деревянный крест, надпись на котором гласила:

      " Антон Озеров – любимый сын, муж и брат. "