Шон и я,

      еще мальчишками

      встанем, бывало, в лифте

      и ждем, пока кто-нибудь войдет

      и нажмет на кнопку «Л», и тогда мы

      начинали тихонько ржать, потому что

      этот тип оказался лузером, а мы с Шоном – нет

      в этой забавной поездке на лифте вниз, в лобби.

      Об этом я и вспомнил, когда этот парень с золотой

      цепочкой посмотрел, горит ли кнопка с буквой «Л».

      Интересно, а он знал, что в нашем с Шоном мире я уже был

      лузером?

      когда тебе

      кажется,

      что на тебя

      смотрят,

      но только

      тогда,

      когда ты сам

      не смотришь.

      на остановках автобуса,

      из-за которых мужики начинали

      казаться жалкими существами,

      они вытягивались, напрягались,

      чтобы узреть то, что Шон

      и остальные называли

      миром.

      Но тут, в лифте,

      девчонок не было,

      не на кого было пялиться.

      Но он продолжал

      пялиться,

      не понимая,

      что у него может

      появиться

      проблема.

      спросил я,

      буквально

      взбесившись.

      Парень улыбнулся

      и поправил цепочку

      на шее.

      Заглянул мне

      прямо в глаза и

      очень серьезно.

      Ты меня не узнаешь? –

      спросил он

      низким

      знакомым голосом.

      Я присмотрелся,

      прищурился,

      стараясь припомнить его.

      Не-а. Не помню,

      сказал я.

      Он широко улыбнулся,

      обнажая острые,

      как у акулы, зубы.

      Потом повернулся,

      чтобы я увидел

      его со спины.

      Там, на футболке,

      была напечатана фотка

      его самого, сидящего

      на корточках.

      Он показывал средние пальцы

      и улыбался.

      RIP, БАК, ТЕБЯ ЗАПОМНЯТ

      НАВСЕГДА[1]

      и будто провалилось

      вниз,

      а может, то и другое вместе.

      Я узнал его.

      Бак?

      Я неуверенно

      шагнул назад.

      Быть того не может.

      Не может.

      Так все и вышло, как написано? –

      спросил он,

      поворачиваясь ко мне лицом.

      Быть того не может.

      Не может.

      Но я д-думал… –

      запинаясь, произнес я.

      Я думал… я думал…

      Ты думал, что я умер,

      сказал он,

      вот так запросто.

      Вот так запросто.

      тер и тер их

      снова и снова,

      как