Держава том 4. Валерий Аркадьевич Кормилицын
Читать онлайн книгу.
хоть и бывший лицеист, договориться не сумеет, – вздохнул Максим Акимович, – потому как на следующее утро окажется в китайском городке Бодун», – образно и понятно прояснил для себя обстановку, в то же время внимательно слушая государя.
–… Тот пообещал нашему лицеисту Дарданеллы, а может даже и всю Турцию, лишь бы мы не вмешивались. После встречи внук торговца зерном сообщил в газеты, что Россия согласна на австрийскую аннексию славянских территорий, нанеся мощный удар не только нам, но и Сербии. В результате беспочвенных мечтаний Извольского о проливах, доверие Белграда к России пошатнулось, а весь славянский Мир возмущён. Максим Акимович, генералов бывших не бывает… Как вы считаете, в силах мы воевать? – нагнувшись, сдунул пепел с какого-то документа на столе, а может спрятал лицо, дабы не выказать раздражение и досаду – никто не должен знать, какое у государя настроение и каковы его мысли.
– Ваше величество, – поднялся из кресла Рубанов. – Россия в данный момент абсолютно не готова к войне… Это не только моё мнение, но и подавляющего большинства военных. И не готова будет, как минимум, до двадцатого года.
– Да вы садитесь, у нас же неофициальная встреча и беседа, – дрожа пальцами, вновь закурил Николай. – Вы правы. Столыпин сказал, что если у нас будет хотя бы два десятилетия умиротворения и покоя, мир не узнает Россию, настолько она станет сильна и могущественна, – поднявшись, подошёл к окну и глянул на парк.
Светский навык подсказал Рубанову, что пора встать и откланяться – аудиенция закончилась.
«Генерал Троцкий как-то проговорился, что возвращаясь с царского доклада, всегда бывал охвачен верноподданническим упоением: «В душе возникает что-то возвышенно-мистическое, как у верующей старушки, причастившейся на Пасху: сподобилась!», – шутил он. А я почему-то священного трепета не испытываю… И даже чувствую жалость к этому невысокому доброму человеку с погонами полковника, который, кроме них, несёт на своих не слишком широких и мощных плечах колоссальный груз ответственности за Россию. Зря подал в отставку, – осудил себя. – Мало у государя верных людей осталось».
20 декабря 1908 года отошёл ко Господу Иоанн Кронштадский.
Именно такими словами сообщил барину о смерти праведника конюх Иван, размазывая по щекам слёзы.
«Пастырь не умер, не скончался и даже не преставился… А отошёл ко Господу», – размышлял Максим Акимович, направляясь ранним утром 22 декабря в Кронштадт.
Проводить в последний путь старца напросились: конюх Иван, кучер Архип Александрович, повар Герасим Васильевич, швейцар Прокопыч, сторож Пахомыч, дворник Власыч и даже лакей Аполлон.
Конечно, добирались до Кронштадта они отдельно от барина.
Ирина Аркадьевна, младший брат с супругой, баронесса Корф, княгиня Извольская, графиня Борецкая на похороны не поехали.
Невзирая на сильный мороз десятки тысяч простых людей устремились в Кронштадт.
«А ведь верно простые люди называли старца: «Народный батюшка», –