Озеро оказалось тёплым и манящим. Волны накатывали на берег и отступали обратно, оголяя сокровища исчезнувших цивилизаций, отшлифованные водой и превратившиеся в обычные разноцветные булыжники. Кое-где среди них мелькали призрачные потомки древних лиоплевродонов и шонизавров2, а также доживших до наших дней латимерий3, пронырливо сбегавшие в пучину при приближении опасности. Буйно зеленевшая травка никак не могла спрятать притягательный бледный песок, раскалившийся на солнце и шипевший от брызг не хуже соседской свекрови.

      Случайно попавшему сюда существу могло показаться, что само время не властно над безмятежной природой, которая уже, кстати, проснулась и вовсю раскрывала свои объятия новому дню, похожему на цепочку предыдущих и одновременно разительно от них отличавшемуся.

      Голышом купаться не стали, хотя уже принявший Валерка всё порывался стянуть трусы с девчонок. Те же, бранясь и визжа скорее для проформы, со знанием дела лупасили его ветками ивы, постепенно оттесняя с импровизированного пляжа.

      Рая как раз недавно купила симпатичный раздельный купальник и, когда переоделась и вышла из кустов, получила одобрительные посвистывания от мужской части коллектива. Косте за это, правда, тут же прилетело от Аллы. Однако он быстро всё свёл в самое благоприятное для себя русло, ущипнув её за весьма заманчивую часть тела.

      Прибрежный топляк был быстро оккупирован парнями, стремившимися занырнуть как можно дальше и ревевшими перед каждым прыжком что тот военачальник, призывавший к бою. Конечно же, вишенкой считалось при этом как можно больше забрызгать визжавших девчонок.

      Обратно шли отплёвываясь и оставляя на каменистой дорожке мокрые следы. Было весело и как-то по-детски непринуждённо. Казалось, что всё вернулось: мамка с папкой на работе, можно гулять допоздна с мальчишками. Не нужно думать о работе и завтрашнем дне. Можно наслаждаться днём сегодняшним и проводимым временем. Тёплый песочек ластился к пяточкам, деревья покачивали макушками и перешёптывались листвой, а пролетающие внаглую воробьи чуть ли не чиркали по нежной коже, пупырившейся от лёгкого ветерка.