С секундантами лоцман разобрался быстро, да нечего было их и искать – все те же: доктор Иеронимус Байер и старый пират Жоакин Рибейруш. Все трое, включая Бутурлина, переправились через Неву на большой лодке и в ожидании оппонентов принялись прохаживаться по лесной опушке, время от времени поглядывая на реку.

      – Малина здесь вкусная, – подойдя к развесистым кустам, Жоакин скушал ягодку. – Крупная какая, ага.

      – Крупная, – доктор Байер – высокий и худой мужчина лет сорока, с небольшой остроконечной бородкой и вислыми темными усами, одернул опрятный темно-синий кафтан, шитый из дорогой ткани, однако же почти безо всяких украшений, не считая пуговиц. Излишнее украшательство как-то не было принято у лютеран, хотя до крайностей они в этом вопросе не доходили, как, к примеру, те же кальвинисты, именуемые в Англии пуританами, а во Франции – гугенотами. Кстати, многие из них в последнее время осели в Ниене – после гонений на родине. Однако же доктор все же был чистый лютеранин, без всяких дурацких перегибов; португалец же исповедовал католицизм, а Никита Петрович, как и почти все русские люди, состоял в православии. Такая вот собралась компания, поистине – пестрая, что в национальном, что в религиозном планах.

      – Хорошая ягода, да, – срывая малину, покивал врач. – Вернемся – пошлю сюда служанку. Пусть соберет да насушит.

      – Служанку, ага, – сеньор Рибейруш ухмыльнулся и шмыгнул носом. – Это ту самую-то, сисястую? Марией ее зовут, кажется.

      Герр Байер тут же напрягся и поджал губы:

      – Мария – славная и добрая девушка!

      – Кто бы сомневался! – хмыкнул пират. – Идеальная служанка. Особенно – для вдовца. Ладно, ладно, дружище, умолкаю! Смотри, не проткни меня скальпелем… Никита, а ты что же малину не ешь? Не любишь?

      – Да пока неохота что-то, – вглядываясь в широкую речную гладь, лоцман сузил глаза – вроде как от пристани Ниена отчалила какая-то лодка, и даже не одна. Две… Нет, три даже!

      – Торговцы ярмарки, – глянув, прищурился доктор.

      Португалец покачал головой:

      – Скорей, местные. Вон, как ходко идут. За мыс поплыли. Это здесь, рядом. Видать, сенокос там у них.

      – Да там, похоже, солдаты! – закрывая глаза от бьющего солнца приложенной ко лбу ладонью, Никита Петрович покусал губу. Верно, ловят кого-то.

      Вместительный баркас как раз проплывал мимо, по всему, намереваясь свернуть за излучину. Офицер в золотистом шарфе при широкополой, со щегольским пером, шляпе, и дюжина солдат в синих, с желтыми отворотами, куртках.

      – Однако где же наши уважаемые оппоненты? – задумчиво подергав ус, герр Иеронимус Байер тут же и усмехнулся, заметив, наконец, быстро пересекающую реку лодку, направляющуюся как раз к околице Спасского.

      – А вот, похоже, и они.

      Дующий еще с утра ветер утих, и спокойные волны словно бы шепотом лизали узенькую полоску песка. Сильно пахло клевером, рядом, в камышах, кричали-крякали утки. Пара