Третья месть Робера Путифара. Жан-Клод Мурлева
Читать онлайн книгу.
день, когда в семь лет он пережил наихудшее из унижений: ему пришлось пройти полгорода, оттягивая вниз полы рубахи, чтобы прикрыть голые ляжки. Изнемогая от стыда, он скорчился на третьем этаже, не смея ни подняться выше, ни спуститься обратно по навощенной лестнице. Мать, услышав его рыдания, выскочила на площадку и закричала сверху:
– Робер, ты чего там застрял? Что случилось? Только не говори, что они порвали тебе новые штаны!
И он был вынужден поведать ужасную правду:
– Нет, мама, не порвали. Я вообще без штанов!
Он взбежал наверх и упал в ее объятия. Она успокаивала его, ласкала, приговаривала:
– Ничего, сыночек, не плачь, маленький, я с тобой… Ну какие же чудовища! Точно тебе говорю, они настоящие чудовища…
Он это запомнил навсегда. Раз его милая, любимая мама так говорит, значит, нечего и сомневаться: дети и в самом деле чудовища.
На следующий день огромная, могучая мадам Путифар воздвиглась перед директором, и голос ее дрожал от возмущения:
– На сей раз, месье, они перешли все границы! Представляете, мой сын…
– Я знаю, знаю, – перебил ее директор. – Его товарищи…
– Товарищи? Вы называете товарищами паршивцев, которые заставили моего сына бежать по городу с голой задницей? Я требую, чтобы его перевели в другой класс. Иначе я завтра же запишу его в другую школу!
– Дорогая мадам Путифар, – вздохнул директор. – Робер уже сменил три школы и добрую дюжину классов. И всюду одно и то же: дети все равно его травят. Он словно притягивает, провоцирует их агрессию…
По четвергам, когда в школах нет занятий, он отказывался выходить из дому и предпочитал оставаться с матерью в уютной теплой квартире. Она его в этом поддерживала:
– И не ходи, Робер, лучше посиди дома. Они там все бездельники и хулиганы. Здесь тебя хоть никто не обидит. Знаешь, а давай вместе испечем вкусненький такой вишневый пирог, хочешь?
– Правильно, – поддакивал отец, – а потом пойдем со мной в ателье. Я покажу тебе, как обметывают петли.
Путифар-отец был жизнерадостный усатый толстячок, на пятнадцать лет старше жены и ниже ее на добрых двадцать сантиметров, что чрезвычайно забавляло окружающих. Он был портным. Его ателье занимало просторное помещение на первом этаже того же дома. Позвякивали ножницы, шелестели ткани, стрекотали швейные машинки, по радио приглушенно звучала классическая музыка. Путифар-старший, обожавший оперу, мурлыкал себе под нос арии и отзывался негромким «ишь ты, ишь ты!» на какое-нибудь интересное или забавное сообщение в программе новостей. Мир, покой! Какое блаженство! Грубость внешнего мира не проникала через эти стены. Будь его воля, Робер проводил бы там все дни недели, все недели года и все годы своей жизни.
Вот только школа была обязательна. И, что еще хуже, ее населяли эти несносные маленькие макаки, глупые, агрессивные и шумные, которые зовутся школьниками.
В коллеже лучше не стало, скорее наоборот. Как в шестом, так и в седьмом классе он по-прежнему был всеобщей излюбленной жертвой. Его портфель утаскивали и прятали раз десять, ему подкладывали слизняков