Обустроился Мартынов, стоит признать, совсем неплохо. Оккупировал небольшую комнату, главными достоинствами которой было чудом уцелевшее стекло в окне и плита, на которой сейчас негромко пофыркивал чайник. Учитывая, что наступала осень и дни становились все прохладнее, очень даже кстати. Сколоченный на скорую руку стол мог похвастаться какими-то бумагами, картой, которую Мартынов тут же убрал, целым набором остро отточенных карандашей и очередным «вальтером», используемым вместо пресс-папье. В этом качестве пистолет выглядел сюрреалистично-милитаристски, но функцию свою выполнял достойно, крепко прижимая ворох документов к неровной дощатой поверхности. Ну и дополнял картину трофейный пулемет с заправленной лентой, стоящий в углу, рядом с брошенным на пол спальным мешком.

      – Садись, – полковник кивнул на табурет, судя по виду, оставшийся от прежних хозяев, и принялся возиться с чайником. – Там на полке пирог – Светлана Александровна с утра расстаралась.

      – Оба-на! С черникой?!

      – Да, уже поспела. Давай налегай.

      Печь их докторша умела неплохо. Во всяком случае, первый кусок изрядно проголодавшийся Хромов проглотил моментально. А вопрос и вовсе задал только после второго:

      – Палыч, а теперь скажи – зачем ты меня звал?

      – То есть в то, что я захотел тебя угостить, ты не веришь? – весело прищурился Мартынов.

      – Не-а.

      – Аргументируй.

      – Скорее всего, ты пригласил бы и остальных. А раз нет – значит, хочешь иметь со мной разговор тет-а-тет, и пирог здесь – приятное дополнение, и только.

      – Что же, в мозгах тебе не откажешь. Обиделся?

      – За что?

      – За то, что послал людей, не посоветовавшись. Тем более людей, которых ты считаешь своими.

      – Это неважно. Ты командир – ты решаешь, что лучше для всех.

      – Не очень честный ответ, но… принимается. Тогда новый вопрос. Ты историю учил?

      – Учил, – Сергей не понимал смысла разговора, а приключения, случившиеся в последнее время, привили ему настороженное отношение ко всему непонятному.

      – Скажи, помнишь, кто такой Фрунзе?

      – Один из главных полководцев Гражданской войны, сподвижник Ленина. Умер от болезни, уже после войны, во время операции.

      – Гм… Половина нынешней молодежи этого и не вспомнит.

      – Смотрел фильм про него как-то, по патриотическому каналу. Ну и Громов воевал одно время против него. Как ни странно, остался о Фрунзе очень высокого мнения, вот и рассказывал.

      – Хорошо. В смысле, хорошо, что кое-что знаешь. Многое не потребуется объяснять.

      – Что именно?

      – Ты знаешь, встречалось мне как-то мнение, что со смертью Фрунзе далеко не все однозначно.

      – То есть?

      – Ну, есть две базовые версии: непереносимость наркоза, о которой просто не знали, и козни Сталина, по приказу