Камера смысла. Ольга Хейфиц
Читать онлайн книгу.
одна из тех глупостей, что делают мир чище и невероятнее. А также намного сложнее и опаснее. Платон втайне надеялся избежать этой стороны жизни. Он знал, что всё всегда происходит одинаково: сначала – химическая реакция. Гормональная буря и неадекватные реакции на запах и тело другого человека. Затем – прилив сил, куча времени, попусту упущенного в отрыве от плодотворной деятельности, потраченного на бессонные ночи, бесконечный секс, глупые разговоры. Потом – отрезвление, досада на себя и неловкое объяснение. Профессор Вальтер был доволен жизнью, которую вел, он был из тех, кого называют убежденными холостяками. Ему нравилась свобода выбора, свобода действовать по своему разумению. Он выбирал своей темп: много работать, мало отдыхать. Платон не представлял себе семейную жизнь, так же как и совместное планирование чего бы то ни было. Идеальный вечер для него был – вечер в собственной компании, с бокалом бургундского и хорошей книгой. Или, что случалось чаще, – в лаборатории.
Сейчас все было иначе. Платон попытался отрезвиться сразу, чувствуя, что на сей раз затягивать не стоит, иначе это быстро заведет его слишком далеко. Прошло два дня, и он старался даже не смотреть в сторону телефона. Анна слишком хороша, чтобы отравить ей пару лет жизни своим присутствием. А у него нет времени ни на что, кроме работы. Прошло четыре дня. Платон по-прежнему сидит в лаборатории, но его дух и помыслы все еще бродят рука об руку с Анной по набережной в Феллс Пойнт. Он открывает ее данные в контактах, чтобы стереть. Затем встает и, плеснув в бокал виски, набирает ее номер.
* * *
На дороге ее жизни, не такой уж и длинной, но весьма извилистой, Анне встречались разные мужчины. Была и первая любовь, ранняя, настоящая, с украденными в темноте подъездов поцелуями, с запретными и оттого еще более горячими встречами в раздевалке школьного спортзала. Был порочащий обоих роман с женатым мужчиной, довольно известным и отчаянно пестовавшим свое инкогнито. Те длинные зимние ночи доводили ее до исступления то полным одиночеством, то судорожным обладанием, которое под утро оборачивалось иллюзией, то бесконечным прощанием. Были предательства, когда она полоскала свое тщеславие в чужих слезах, были раны, нанесенные ей в спину. Какие-то заколдованные годы взаимной любви-ненависти. Всякое было за тридцать лет.
Душевное спокойствие, с трудом восстановленное и тщательно оберегаемое, пошатнулось, когда она увидела Платона. Он стоял в очереди за кофе, что продавали в бумажных стаканчиках в кампусе Университета Джона Хопкинса. Странное место, слишком странное. Он стоял к ней спиной, и она могла видеть только его затылок, волнистые волосы и широкие плечи под шерстяным пиджаком в мелкую клетку. Он, должно быть, обжегся об одноразовый стакан с горячим напитком, потому что внезапно вздрогнул. Когда он обернулся, Анна уже знала, какое у него будет лицо. Очень мужское. Таким оно и оказалось.
Анна улыбнулась.