Девочка на шаре. Марина Друбецкая
Читать онлайн книгу.
под его индийские грядущие победы сделать выставочку. Да и тебя прославим заодно – а то застрянешь в пропаганде стульев и вилок, и художник в тебе сдохнет, дорогая! Художника внутреннего надо защищать – даже тех гномов, которые живут в таких худышках, как ты! – Он уже держал ее под локоток и увлекал в ближайшее кафе, где буфетчик, как по команде, наливал коньяк в пузатый бокал. – Воспламенюсь глотком интриги и сброшу лишние вериги! – провозгласил Анатольев и хлебнул коньяка, запивая тост. – Хочешь, – он мигнул в сторону бокала, – …с горячим молоком? А то не дойдем!
Ленни кивнула. С Анатольевым было легко, да и о выставке следовало подумать. А вдруг Эйсбар на нее приедет? Ну как солдат – на побывку. Вдруг?!
– А куда мы должны дойти? – спросила она, отхлебнув молока.
– Сначала ответь про фотки – есть, ведь есть?
– И есть, и нет. Сложный контракт со студией – любой публичный показ снимков, сделанных на съемочной площадке, требует специального разрешения.
– Так и знал! – замахал толстенькими ручками Анатольев. – Конечно, Долгорукий все подмял под свою сахарную попу! Хитрющая бестия! Но есть и Божий суд… Впрочем, уверен, что у Долгорукого и с ним специальный контракт. Короче, идем в кафе поэтов.
Через несколько минут, ретиво перескакивая через апрельские болотца со снежной кашей, они шли вверх по бульварам к Настасьинскому переулку. Их встретил теплый дым, шум голосов. Кто-то приветственно замахал руками, но был отвлечен официантом, которого встречали аплодисментами.
– Господин Анатольев, позвольте ваши калоши! – От стойки к ним с развалкой медведя двигался Бестеренко, владелец этих душных угодий, еще недавно таежный охотник и сомнительный сибирский предприниматель, неожиданно для себя и окружающих полюбивший дикий поэтический люд. Пуганный стрельбой и драными волчицами, он привечал у себя футуристов. Кормил неимущих рифмоплетов дешевыми, а то и бесплатными обедами, иным посылал на столик пирожные, а отыгрывался на так называемых «вольных» – для них был устроен отдельный зал, почище и с продувкой, был открыт для «господ интересующихся новым словом», желающих самолично познакомиться с безумными кумирами или своими ушами услышать их речи. Для них и меню «с риголеттинкой», как говорил Бестеренко, и напитки другого класса. Искусством, включая поэзию, Бестеренко не интересовался, но тонко чувствовал, как котируются акции его завсегдатаев на художественной бирже. Одним из знаков подъема, безусловно, было особое внимание Евграфа Анатольева, «верховного агента футуризма в мировом масштабе».
Через полчаса в отдельном кабинете Бестеренко вокруг столика, накрытого для Анатольева и Ленни, уже клубилось человек пять, семь, девять… подплывали, уплывали. Не вылезали из-за стола двое – лысый поэтишка, начинавший приударять за Ленни, как только она оказывалась в поле его зрения, и бледный носатик с черными кудрями, малахольный «архитектор прозы», каждое предложение которого начиналось с междометия «нет!». Его так и звали – Неточка.
Муза