В захламленном помещении (вероятно, комната отдыха в каком-то клубе) тесным кружком собрались промокшие и озябшие пассажиры злосчастного автобуса. По стенам беспорядочно развешаны натюрморты и портреты всевозможных просветителей всех времен. В углах свалены трубы, барабаны и прочие музыкальные инструменты.

      Первый вариант

      А. Стругацкий, Б. Стругацкий

      «Если вы столкнетесь с явлением потустороннего мира, вам следует трижды произнести: «Сгинь, нечистая сила!» Если вышеупомянутое явление не исчезнет, вам не следует придавать этому ни малейшего значения».

      В ночь с субботы на воскресенье меня разбудил пожилой упырь по имени Вадик.

      – Кровушки ба!.. – тоскливо просипел Вадик и потерся небритой щекой о мою коленку.

      Упырь был явно с похмелья – от него за версту разило гемоглобином.

      – Перебьешься, оглоед! – ответил я безжалостно. – Я тебе больше не донор.

      Вадик сосредоточенно затих, и я понял, что он готовится сказать мне какую-то гадость.

      – Завтра весь институт переходит в подчинение ЗС, – мстительно улыбаясь заявил Вадик, – и тогда всем нам крышка!..

      Не успел я обмозговать Вадиково сообщение, как послышался гул реактивного двигателя и в открытое окно влетела Аллочка из отдела Деградации.

      – …….! – закричала она еще с подоконника.

      – …….? – спросил я, недоуменно пожимая плечами.

      – …….?! – удивилась Аллочка и сделала круглые глаза.

      – Да выключи ты наконец свой драндулет! – не выдержал я. – Ни черта же не слышно!..

      Аллочка повозилась с кнопками, и помело заглохло.

      Второй вариант

      А. Стругацкий, Б. Стругацкий

      «Если вы встретитесь с явлением потустороннего мира, то вам следует сказать: «Сгинь, нечистая сила!»

      В ночь с субботы на воскресенье меня разбудил пожилой упырь по имени Вадик.

      – Кровушки ба!.. – тоскливо просипел Вадик и потерся небритой щекой о мою коленку.

      Я сразу понял, что он был с похмелья – от него за версту разило гемоглобином.

      – Перебьешься, оглоед! – ответил я беззлобно. – Я тебе больше не донор.

      Упырь заскрипел зубами.

      – Последний день гуляю! – С завтрашнего дня всем нам будет крышка!..

      Не успел я как следует обмозговать это сообщение, как послышался гул реактивного двигателя и в комнату влетела Аллочка из отдела Деградации.

      – …! – закричала Аллочка еще с подоконника.

      – …? – спросил я, пожимая плечами.

      – …?! – удивилась Аллочка и сделала круглые глаза.

      – Завтра весь институт переходит в подчинение ЗС, – таинственно сообщила Аллочка, – и тогда всем нам крышка!

      Только я попытался было вникнуть в суть Аллочкиной тирады, как в углу моей комнаты затрепыхалось невзрачного вида приведение.

      Сопя и чертыхаясь, привидение материализовалось в младшего научного сотрудника Кафетерия Кошкина (он же – просто Кофка).

      Привет, дебил! – сухо поздоровался Кофка, и по его официальному тону я понял, что он волнуется.

      Значитца, эта… Значитца, просьба… значитца, сохранять спокойствие… – сказал Кафка и стал рассыпаться на атомы.

      – А ну-ка возьми себя в руки! – разозлился я. – Ты в приличном доме находишься!..

      Пристыженный Кафка присел на корточки и стал руками собирать с пола рассыпанное.

      – Завтра весь институт переходит в подчинение ЗС, – мрачно сказал Кафка, – и тогда всем нам крышка!

      Это было уже слишком.

      – Да кто он такой, черт возьми, этот самый ЗС! – заорал я. – Злая Собака?.. Заседание Суда?.. Затмение Солнца?..

      – ЗС – это не Злая Собака, – тихо и печально произнес Кафка. – Это даже не Землетрясение в Сахаре. ЗС – это Здравый Смысл!

      Пол дрогнул у меня под ногами, и я отчетливо понял, что теперь всем нам крышка.