Слово Марине Влади:

      – Все, что продала, а именно: книги, картины, иконы, ожерелье – все это принадлежало мне. В том числе и загородный дом, и посмертная маска, которую делали при мне и по моему поручению. Последний стих Володи остался в России, как и все рукописи и наша переписка.

      Самое главное – это последнее стихотворение. Я очень рада, что оно осталось на русской земле, а не где-то во Франции или Америке, потому что его хотели купить другие люди.

      Я все продала, чтобы помочь своим детям и людям и чтобы отойти от жизни потихонечку. Кто стареет – понимает.

      Это не значит, что я не борюсь, – нет, я работаю. Но моя свобода, мой образ жизни – это все в том числе и за счет продажи моего имущества. Только это дало мне свободу, а это самое главное в моей жизни. Я так раньше и Володе помогала. Мы вместе боролись за его свободу. Сегодня это непонятно, но во времена СССР поехать на Таити или в Нью-Йорк было невозможно, особенно для Володи. Но мы поехали.

      Интересно? Тогда продолжаем разговор. И снова о книгах.

      Как ни крути, все же они отражение интереса к Высоцкому со стороны общества. Попробуй определи, где же среди написанного самое-самое? Судя по пафосному раскладу, подаче, вот это: много-много раз переизданный ЖЗЛ-ный вариант биографии Владимира Семеновича, задушевно изложенный филологом и литературным критиком Владимиром Новиковым.

      Уважаемый Владимир Иванович «осмелился» (по его словам) создать свое произведение «как роман, написанный в соавторстве с героем». Или даже вот так: «Работа над биографией стала для меня и своеобразным романом с языком Высоцкого».

      Есть в этом что-то экзотически-запредельное… Если понимать прямо-тупо.

      Точнее форму повествования Новиков определяет так: «… я решил строить повествование о Высоцком интроспективно, то есть не от имени некоего всеведущего автора, а от имени самого героя. Но не от первого лица, а, как говорят филологи, в форме несобственно прямой речи, когда голос автора и голос персонажа звучат в унисон.

      Прием непривычный, даже дерзкий. Но ведь именно так в своих песнях часто действовал сам Высоцкий, любивший „влезать в шкуру“ самых разных людей».

      Вся хитрость этой психологической штуковины под названием интроспекция (или самонаблюдение) заключается в наблюдении собственных психологических процессов. Герой писателя говорит на страницах книги не от первого лица, а о себе, но как бы со стороны.

      Пример?