Жизнь Пи. Янн Мартел
Читать онлайн книгу.
Так что в Пти-Семинере я был первым греком-долгожителем. Даже мой братец, капитан крикетной команды, светоч наш неугасимый, и тот радовался от души. Через неделю он отозвал меня в сторонку.
– Слыхал, тебе новую кличку дали? – сказал он.
Я словно воды в рот набрал. Потому что знал – сейчас засмеет. Как пить дать, засмеет.
– Не думал, что желтый цвет – твой любимый.
Желтый? Я огляделся. Хоть бы никто не услышал, только бы не его подпевалы.
– О чем это ты, Рави? – пролепетал я.
– Не дрейфь, братишка. Все лучше, чем «Писун». Можно сказать – «Лимонный Пирожок».
На прощание он улыбнулся и бросил:
– Чего раскраснелся-то?
Повернулся – и ушел.
Так обрел я убежище в этой греческой букве, похожей на хибару с просевшей крышей, – в этом заветном иррациональном числе, с помощью которого ученые пытаются познать Вселенную.
6
Он искусный кулинар. Дома у него, где камин жарит вовсю, всегда пахнет так, что слюнки текут. Кухня, забитая всякими пряностями, больше смахивает на аптекарскую лавку. Когда он открывает холодильник или шкаф, у меня перед глазами мелькают этикетки, каких я раньше и не видывал; честно сказать, я даже не пойму, на каком они языке. Мы в Индии. Но стряпать по-западному у него выходит не хуже. Он потчует меня вкуснейшими острыми макаронами с сыром, каких я в жизни не пробовал. А его вегетарианским тако позавидовал бы любой мексиканец.
А вот еще кое-что: кухонные шкафы так и ломятся. За каждой дверцей, на каждой полке – аккуратные горки консервных банок и коробок. С эдаким запасом и ленинградская блокада была бы не страшна.
7
Мне повезло: в юности у меня было несколько достойных учителей, мужчин и женщин, – они проникли в мой разум и чиркнули спичкой. Одним из них был Сатиш Кумар, учитель биологии в Пти-Семинере и рьяный коммунист, не терявший надежды, что Тамилнад перестанет избирать во власть кинозвезд и последует примеру Кералы[5]. Наружность у него была довольно странная. Макушка – лысая и заостренная, а таких пухлых щек с подбородком я отродясь не видывал; узкие плечи перерастали в огромный живот, походивший на подошву горы, словно повисшей в воздухе: она вдруг круто обрывалась и погружалась горизонтально в брюки. Просто загадка, как такие палкообразные ноги могли выдержать эдакую махину, а они выдерживали, да еще как, хотя порой двигались невообразимым манером, так, будто колени у него легко сгибались в любую сторону. Телосложением он больше походил на геометрическую фигуру – спаренный треугольник, один маленький, другой большой, венчающий две параллельные прямые. Ко всему прочему, был он дрябл, весь в бородавках, а из ушей торчали пучки черных волос. А еще он был дружелюбен. Улыбка его расплывалась во всю ширь основания треугольной головы.
Мистер Кумар был первым откровенным атеистом, которого я встретил. И понял я это не в классе, а в зоопарке. Он частенько к нам захаживал, читал все бирки и справочные таблички и восхищался всеми животными