Творцы грёз. Александр Юрьевич Абалихин
Читать онлайн книгу.
этаже здания Управления.
Сергей давно дружил с Олегом – сорокапятилетним вольнонаёмным работником хозяйственного отдела. Помимо своей основной работы, Овсянников, задерживаясь по вечерам в своём кабинете, писал картины.
Правда, в последнее время они редко встречались. Приходя на службу, Юрчиков сразу же погружался в работу. По вечерам и в выходные он был занят домашними делами и писал роман…
Сергей зашёл в помещение с низким потолком, пропитанное горьковатым запахом масляной краски. В центре кабинета стоял кульман, на котором был закреплён холст с летним пейзажем. Возле дальней стены располагался верстак с разложенными на нём инструментами.
Темноволосый мужчина невысокого роста с добрыми карими глазами сидел за столом возле окна. Увидев Юрчикова, он приветливо улыбнулся.
– Здравствуй, Олег! – сказал Сергей.
– Здорово! Хорошо, что ты зашёл! – обрадовался Овсянников. – Приятно видеть нормального человека. Я на работе устаю из-за того, что приходится общаться с раздражёнными людьми. Особенно начальники у нас нервные.
– Нервные они из-за того, что их мучает совесть, – сказал Юрчиков.
– Это точно. Вот недавно я менял лампы в коридоре, а полковник Борзенко – один из заместителей начальника Управления в это время проводил совещание. Дверь в кабинет была открыта, и я всё слышал. Этот полковник всех материл, несмотря на то, что на совещании присутствовали женщины. У вас, офицеров, плохо обстоят дела с честью и достоинством, если такого человека, как Борзенко, терпите. Пожалуй, в нашем Управлении среди руководства только полковник Корольков настоящий мужик и порядочный человек.
– А главное, что он среди руководства единственный из специалистов остался. Выдавят его скоро. А этого Борзенко, говорят, к нам прислали из захолустного городка Изверска. Он от полученной над людьми власти, даже невесть какой великой, совсем очумел.
– Ну, их! Лучше скажи, как у тебя с творчеством дела? – спросил Овсянников.
– Плохо. Некогда свои произведения доработать. Впрочем, скоро время появится. Наверняка меня уволят. Да я бы и сам давно уволился, только на нынешнюю пенсию не проживёшь и на работу после пятидесяти лет трудно устроиться, – сказал Юрчиков и поинтересовался:
– А тебе удаётся заработать на картинах?
– Затраты на краски и холсты окупаются. Ещё и на сосиски с картошкой хватает, а также на оплату коммуналки.
Олег и его мать Людмила Григорьевна проживали на Арбате, на четвёртом этаже старого девятиэтажного дома, в трёхкомнатной просторной квартире.
Гости у них бывали редко, за исключением Варвары Григорьевны – старшей сестры матери.
Варвара Григорьевна, в отличие от матери Олега – добродушной полной женщины, была сухой и вредной старушкой. Обе они были кареглазые, но взгляд у них был разный: добрый – у матушки Овсянникова и колючий – у тёти Вари. Мало того, что характер у тётушки был тяжёлый, так она ещё и не терпела запаха масляных красок. Во многом, по этой причине, а также из-за того, что Варвара Григорьевна