Далеко за песчаными холмами, вихляя между зелёных пальм и цветущих кустарников, извилистой голубой нитью впадает в Розовое море могучая Рея. У самого устья недалеко от деревянного причала, уходящего ступенями в самую воду, стоят со спущенными парусами несколько кораблей.

      На берегу, пестрящем от разнообразия восточных товаров, идёт бойкая торговля. Приобретённые на севере меха и мёд с лёгкостью меняются на тонкие ткани и шерсть, сочные фрукты и сладкое вино и тут же грузятся на корабли.

      У тюков с шерстью спорят два купца, в одном из которых без труда узнаётся хитрюга Торвальд. Он с сомнением трёт руками комок белоснежной шерсти и качает головой:

      – Зачем обманываешь? Волос то жёсткий, совсем не фригийских овец.

      Купец обиженно разводит руками:

      – Э-э, дорогой! Зачем мне тебя обманывать? Неделю, как по холмам бегала, сам видел!

      – Так уж и сам?– усмехается Торвальд.

      Он сразу понял высокое качество товара, но слишком жалко было отдавать и такую же высокую цену. К тому же, природная, вскормленная с молоком матери, страсть к торгу давала о себе знать, и хитрюга демонстративно отвернулся от товара, делая вид, что у него пропал интерес.

      Собеседник, не желая упускать выгодную сделку, хватает купца за рукав халата и сладко напевает:

      – Э-э! Дорогой! Только ради нашей дружбы…

      Однако, Торвальд со скучающем выражением, показывая всем своим видом о пропавшем к товару интересе, отворачивается от купца и , вроде бы как, хочет уйти. Но тот приобнимает его за плечи и сладко напевает на ухо:

      – Так и быть, только для тебя, по монете с каждых двух амов?

      – С каждого ама, – настойчиво твердит Торвальд и делает вид, что собирается уходить.

      – Ну, хорошо-хорошо, уговорил, – с неохотой соглашается торгаш, – себе в убыток отдаю. Полтора ама и….– оглядывается купец, – этого раба в придачу, – указывает он на Немого.

      Немой, увидев уже давно забытое славянское лицо северянина, подбегает к Купцу и с надеждой смотрит на балта.

      –Ты снова хочешь надуть меня?– возмущается Торвальд, – зачем мне раб? У меня своих – вон сколько!

      Купец подзывает раба к себе, хлопает его по плечам и груди:

      –Смотри, какой крепкий! Он гораздо больше стоит, на больших торгах дороже продашь!

      Торвальд приподнимает голову Немого за подбородок, смотрит в его ярко-голубые глаза:

      –Откуда ты? Славлич? Балт? – спрашивает он мужчину, но тот жестами показывает, что не может говорить и купец с возмущением поворачивается к коллеге:

      –Ты что, бракованный товар мне подсовываешь? Он же немой!

      –Да я… – начинает озадаченный торгаш, но его прерывает грозный окрик одного из халибов, направляющегося