Жизнь в зелёном мундире. Книга шестая. СРВ. Анатолий Рыжик
Читать онлайн книгу.
спасло то, что кювет был мелковат. Вчетвером без особого труда мы её поставили на колёса.
Нейрохирургия
Череповецкая бригада после удачно проведённых стрельб начала загружаться на эшелоны, а полковник Горб, и я вылетели с аэродрома «Камбала» в Ярославль.
Прошло совсем немного времени после возвращения с полигона и чуть больше со злополучной операции на моей голове в Ярославском госпитале, как я начал чувствовать нарастающую боль в виске и левом глазу.
Я и жена провели консилиум и решили, что это последствия хирургического вмешательства в мой затылок. К врачу идти было некогда – с головной болью я выехал (в очередной раз) на стрельбы с Вологодским полком.
На полигоне я поведал о своей проблеме однокашнику – командиру полка Урузмагу Огоеву и выказал нежелание идти к живодёрам в госпиталь. Тот сказал, что начальник здравоохранения Вологодской области у него лучший друг и предложил приехать к нему на консультацию.
Голова болела, глаз дёргался, поэтому по приезду с полигона я так и сделал – приехал в Вологду.
Начальником здравоохранения Вологодской области было предложено мне лечь на диагностику (и очевидно последующую за тем операцию) в областную нейрохирургическую больницу.
Я согласовал такое решение с комкором генералом Майоровым, и он мне разрешил выехать на лечение в Вологду.
Через пару недель меня уже диагностировали в нейрохирургии. Множество всяких анализов и замеров не дали врачам возможности принять решение о причинах первой операции сделанной в Ярославле.
Тогда мне ввели в кровь изотопы и под каким-то колпаком посмотрели их движение. Что это дало – не знаю (врачи мне ничего не объясняли), но было принято решение: делать операцию.
Периодически меня навещал Урузмаг – полк его стоял под Вологдой, от больницы около двадцати километров.
Вечером, перед днём операции, он снова приехал и забрал меня к себе домой: расслабиться, отвлечься от проблем и поужинать.
Я, не подумав, согласился….
Застолье в разговорах и воспоминаниях о курсантской жизни продолжалось до трёх утра, затем Огоев отвёз меня обратно в больницу – надо было отдохнуть перед операцией. В здание меня долго не пускали – разбирались, кто я и как оказался вне палаты ночью. Дверь открыли только через полчаса после предъявления «пропуска» – бутылки водки и двух банок тушёнки, которые оказались у Урузмага в машине.
В десять часов утра меня повезли на операцию.
Сначала наркологи вставили мне трубки и начали вводить наркоз, он не действовал. Тогда они спросили меня, не употреблял ли я вечером алкоголь (можно было и не спрашивать – наверняка запах благородного коньяка, который мы пили с Урузмагом веял по свей операционной).
Вот такой французский коньяк мы с Урузмагом Огоевым употребляли в ту памятную ночь перед нейрооперацией
В память о моём безрассудстве