Сейчас Кристина помнила, что шла по дороге, когда рядом с ней остановилась газель и несколько человек вышло. Другие, напротив, стали заходить внутрь. Какая-то девушка, стараясь обойти её, чувствительно царапнула руку Кристины пряжкой своей объемной сумки. Она вздрогнула, будто на время проснулась и на секунду замешкавшись, поднялась в газель следом за ней. Как и сколько они ехали, Кристина не запомнила совершенно. Она просто снова очнулась, когда на какой-то остановке люди стали шумно выходить. Оплатив проезд, она автоматически вышла с остальными. Сейчас Кристина почти бессознательно двигалась куда-то среди людей, скорее по инерции, отстранённо и равнодушно. Она не узнавала ни эти витрины и здания, ни улицу, ни район города, в котором прожила большую часть жизни, училась и даже, пусть и недолго, работала. Она смотрела без всякого любопытства по сторонам, не узнавая ничего. И была этому почти рада. То есть, если бы в данный момент она была бы способна вообще что-то чувствовать, то, скорее всего, это напоминало бы чувство удовлетворения. От того, в первую очередь, что она сейчас далеко от своего дома, в незнакомом месте, где никто её не знает и всем, фигурально выражаясь, плевать с высокой горочки, почему она здесь, что с ней случилось, куда она направляется и о чем думает. А думала Кристина о самых разных вещах. Но в основном, конечно, о себе и своей жизни. В толпе людей думать почему-то было легко и даже приятно. Мысли, усиленные воспоминаниями и подкрепленные собственными умозаключениями, текли плавно и ненавязчиво.