След на золотом песке. Артем Черкизов
Читать онлайн книгу.
и дети могут быть.
А теперь Сивый понял, что ни детей, ни бабы под сто кило ему уже не дождаться, через полгодика ему вообще уже ничего не будет нужно, кроме грубо сколоченного в тюремных мастерских гроба. И он кинулся в другую крайность, стал вдруг таким набожным, что все диву давались, хотя и понимали, что любой из них, постигни его подобная участь, тоже бросился бы искать спасения у Бога, в существование которого и не верил.
Единственным собеседником, с которым Сивый мог говорить часами, был священник, отец Александр. Он внимательно слушал то, что говорил ему Сивый, не боясь заразиться от больного палочками Коха, ни разу не прервав его. И возможно, именно за это терпение в конце концов отблагодарил его зэк Сивый.
– Я не то чтобы сознательно грешил, – тихо говорил он. – Меня это заставляли делать то люди, то обстоятельства, то просто жрать хотелось. Вот поэтому и приходилось воровать, всю жизнь жить, как перекати-поле, без своего угла, мотаться из одного конца страны в другой. Но я, отец Александр, – он, как и все зэки, несмотря на молодость, звал его уважительно, – никого не убил. Клянусь! Покойной матерью клянусь!
– Верю, – кивал головой отец Александр.
– Но все равно греха на мне много, – продолжал Сивый. – Может, поэтому я и сдохну скоро!
В день, когда состоялась его последняя встреча со священником, Сивый с утра почувствовал себя хуже, чем всегда, не помогали и лекарства. Кашель выворачивал Сивого наизнанку, а на грязной тряпице, что играла роль носового платка, алели капли крови.
– Все, хана, приплыл, – хрипел он. – Ну и хрен с ним! Все равно надоело уже.
В этот день он и рассказал отцу Александру одну историю, которую таил в себе все это время, и оказалось, что не зря Сивый мечтал о бабе в сто килограммов и о хорошей жизни после зоны.
– Никому не хотел говорить, а вот вам скажу, – шептал он. – Эти сволочи все равно даже спасибо не скажут. Что так помру собакой, что эдак. А вы может хоть на добрые дела используете. Только никому! А то… – Сивый кинул взгляд на облачение отца Александра – уже потертую рясу. – Прирежут сразу!
Порой его торопливый шепот, словно Сивый боялся не успеть все рассказать до своей смерти, напоминал бред. От него и несло жаром, он горел, как раскаленная печь.
– Место знаю, где золотишко можно хоть горстями собирать, – говорил он. – Случайно журавль в руки сунулся. Когда всеобщая коммерция началась, мы с одним братком нанялись в охрану. Ездили в основном по северу, наш хозяин торговал, а втихаря скупал золотишко. Раз мы с дружком напились, а тут ему на глаза девка местная попала, да не русская, а из этих, с косыми глазами. Если бы наша, русская, он не стал бы ее трогать, а за эту решил, что ничего ему не будет. Короче, парень он здоровый был, никого и ничего не боялся, под мышку и потащил ее. С неделю мы по очереди с ней спали, а потом то ли отец ее, то ли дед нашел нас. А она пьяная: дружок мой каждый день накачивал ее водкой. Она ничего не соображала. Отец просит отдать ее, а дружок шиш, не отдает, говорит, что пока еще не надоела. Короче, тот в ногах валялся, потом стал что-то про золото говорить,