Ивана Купала. Евгения Маляр
Читать онлайн книгу.
Здесь долго ремонт делали. Безрукие попались мужики. Сын дизайнера нанял – ну чтоб и красиво, и функционально – под инвалида. А она дурёха молодая, только рисовать хорошо умеет, а с мужиками справиться не могла. Целый год возились, три бригады сменили, – рассказывал афганец, демонстрируя ванную комнату. – Видишь, специальная ванна для колясочника.
Кира делала отметки в планшете (на самом деле нет). Ванная комната – просторная и полностью обустроенная под специфику жильца с ограниченными возможностями: в необходимых зонах к стенам крепятся поручни, душевая без поддона, в неё можно легко заехать на коляске, откидная скамейка, съемный смеситель на уровне плеча сидящего человека, ванна – специальная, с дверцей. На стене телефон. Красиво и функционально.
Вторая арка из коридора вела в жилую комнату. Здесь всё было почти так же лаконично, как в коридоре: минимум мебели. Вдоль одной из стен – шкаф-купе, большая деревянная кровать, на тумбочке – книга и несколько тюбиков с таблетками. Кира машинально отметила в голове набор лекарств.
– Кровати пришлось подрезать ножки, высоковата была, – пояснял Сергей Валерьевич. – Мастерскую тоже показывать?
– У вас мастерская?
– Ну мастерская или рабочий кабинет. Я мастерской называю.
Это была вторая комната, которая, как ванная, от коридора отделялась дверью.
– Кухню и комнату не стали дверьми закрывать, удобней передвигаться, а мастерскую звукоизолировали, – пояснил Сергей Валерьевич. – Я, конечно, крупными формами не занимаюсь, но по мелочи иногда пилю, строгаю, под заказ и для души, а это громко бывает и грязно.
Кира никогда раньше не бывала в мастерской столяра. Но комната разом выпадала из общей картины. В воздухе чувствовалась сырость. Стены – грубая штукатурка, покрытая эмульсионной краской желтоватого оттенка с какими-то подтёками. Посереди комнаты – тяжелый прямоугольный стол с отверстиями в столешнице, по всей видимости, верстак. На двух смежных стенах – стройные ряды инструментов. По полу куски дерева, коряги, хаотично расставленные пластиковые банки, стружка, куски ниток. В углу перевёрнутая навзничь табуретка с резными узорами. Вероятно, творческий беспорядок, подумала Кира.
– Да бляха муха, – выругался хозяин. – Опять.
Лицо Сергея Валерьевича перекосило от боли.
– Что случилось? Какие таблетки? – дёрнулась Кира, решив, что у ветерана приступ – вполне рядовое явления для её подопечных.
– Да не, – отмахнулся афганец. – Опять это.
Он попытался проехать к столу, попутно подхватывая с пола деревяшки, но периодически неловко наезжал на разбросанные повсюду мелкие преграды. Всё-таки творческий бардак в его положении был не настолько уместен.
– Давайте помогу.
На уборку общими силами хватило 10 минут.
– Ты не думай, у меня обычно всё на своих местах. Беспорядок на рабочем месте – беспорядок в голове. Не пойму… Второй раз такое. Я бы понял, если б в окно кто залез, но стеклопакеты же. Милицию вызывал, они только