Спутница по июньской ночи. Вячеслав Викторович Сукачев
Читать онлайн книгу.
мы тебя ждем, – громко сказала мама. – В конце концов – поставь свечу на буфет… А ты, доченька, можешь включить магнитофон. Мы же отдыхать приехали…
– Да-а, можно вообразить, что сейчас творится у Горелкиных, – многозначительно сказала Аглая Федоровна.
– Что говорить – они отдыхать умеют, – вздохнула мама.
– Кстати, про отдых, товарищи. Приходит однажды муж домой и видит…
Музыку, которая сейчас звучит, Настена не любит. Особенно она не любит очень модную певицу, большеротую, нахальную, заплывшую успехом. Настене больше нравятся тихие лирические песни, которые можно петь, не размыкая губ— про себя. Тогда успеваешь многое: петь и думать о деревенском вечере у маминой бабушки, когда на озере кричат гуси, а девчата уже идут с дойки и громко о чем-то разговаривают. Так было в прошлом году, летом, в деревне у небольшого озера, густо заросшего камышом, среди которого поселились водяные крысы – ондатры… Настена ходила в клуб, где молодежь устраивала танцы под магнитофон…
– Доченька, ты почему салат не кушаешь? Очень вкусный, между прочем. Аглая Федоровна его специально для нашего ужина приготовила.
– Дети сейчас – им не угодишь, – Аглая Федоровна высокомерно взглянула на Настену. – А вот они-то себе ничего не смогут приготовить, за это я ручаюсь. Столовские щи для них будут высшим мерилом кулинарного искусства.
– Возможно, что к тому времени щи будут иными, – заметил отец.
– Я очень сильно сомневаюсь… Феликс, вам еще положить салату?
– Да, конечно! Спасибо – очень вкусно, – скороговоркой выпаливает Феликс: у него смешно шевелятся (ходят по голове, как определила Настена) уши, когда он ест.
– Настенька, что за музыку ты поставила? – недовольно хмурится мама. – Мы же не на деревенских посиделках, право…
Вдруг на улице слышатся приглушенные хлопки, и вся комната наполняется тревожным зеленым светом, в котором покачиваются и плывут предметы.
–Это Горелкины! – вскакивает мама.
– Конечно, – убежденно поддерживает ее Аглая Федоровна. – Они-то прекрасно умеют отдыхать: с ракетами, лыжными вылазками… Ведь так, Феликс?
– О, да, конечно, – торопливо что-то дожевывая, отвечает Феликс.
У всех этих скрытых (якобы скрытых) упреков и намеков один-единственный адресат: отец Настены, который, конечно же, отдыхать не умеет, потому что более всего ценит на даче тишину, покой, уединение… Шум, гам, сюрпризы ему надоедают в институте, но этого никто не хочет брать в расчет.
Широко распахивается дверь и в комнату влетает весь вывалянный в снегу Миша Горелкин. Он сощуренно разглядывает сидящих за столом, потом весело смеется, блестя в полусумраке зубами, и торжественно говорит:
– А мы уже на лыжах поехали.
– Как – уже?! – В один голос восклицают мама и Аглая Федоровна.
– Да, – торжественно отвечает Миша. – Папа сказал, чтобы вы нас догоняли…
– А вы разве