Бумажный домик. Франсуаза Малле-Жорис
Читать онлайн книгу.
подарков. Попробуйте сделать ей подарок – она сразу обозлится. А вот стащить – пожалуйста. Сколько угодно. Я очень смеялась, когда она забеременела. Я сказала ей: « Уж от этого подарка ты не отвертишься».
Серебристый смех Альберты из-за двери. Долорес вскакивает.
Долорес. Ах ты паршивка! Шпионишь! У дверей подслушиваешь! Вот я тебе сейчас уши надеру! Без обеда останешься… Я тебе…
Альберта (холодно, высокомерно, чуть побледнев, принимает бой). Ты обязана, – бросает она, прекрасно зная, что накликает бурю.
Долорес (впадая в неистовство). Что значит – обязана? А тебе известно, сколько я могла бы получать в Марселе? Сто тысяч франков, и еще больше, да два выходных, да свой телевизор… А я до сих пор здесь торчу, потому что маму твою жалею.
Альберта (не сдаваясь). Все равно ты обязана кормить меня.
Долорес (обезумев). Никому я ничего не обязана! И никто меня не заставит. И почему это, скажи на милость, я обязана?
Альберта (с достоинством). Потому что я ребенок.
На мгновение Долорес столбенеет, пораженная неопровержимостью довода, но тут же гнев как маска слетает с нее, и она разражается смехом.
Долорес (призывая меня в свидетели). Ну что за прелесть эта девчушка!
Она хватает Альберту, целует. Альберта не сопротивляется, она невозмутима, как боксер, который, послав противника в нокаут, вынужден терпеть надоедливый, но неизбежный восторг толпы. Кошка задыхается в полиэтиленовом пакете. Хуан пытается сесть на нее верхом.
Долорес (совсем растрогавшись). Вы только взгляните на эту парочку, что за душки!
Я. Мне кажется, кошка вот-вот задохнется.
Долорес. Нет, нет… Сейчас я их разниму. Не стоит так волноваться по пустякам. (В порыве чувств.) Со следующего жалованья я куплю вам новую губку.
Я. Спасибо, Долорес.
Я вылезаю из ванны при большом стечении народа, отчаявшись обрести здесь отдохновение от превратностей жизни.
Долорес, оказавшись в период своих злоключений проездом во Франкфурте, купила там два пояса для чулок – купила исключительно из любви к прекрасному, потому что пояса она ненавидит и не носит. Пояса черные, по ним порхают розовые бабочки. В неудержимом порыве чувств: «Вот, возьмите! Я их ни разу не надевала. На блондинке они будут еще эффектнее». Теперь их ношу я.
Марсель
– У испанок в Марселе, – говорит Долорес, – отдельные комнаты с телевизором и горячей водой. Они могут принимать гостей.
– Но ведь и к тебе приходят гости, Долорес…
– Какие это гости? Две-три подружки, пару раз в неделю. И каждый раз я должна просить у вас серебряный поднос. А в Марселе у меня было бы свое серебро, складной столик, скатерти в цветочек, кожаный красно-черный диван-кровать с куклой на подушке. И на стене – настоящая картина.
– А что такое настоящая картина, Долорес?
– Настоящая – вроде той, что я привезла из Мон-Сен-Мишель, – отвечает Долорес. – Не хочу сказать ничего плохого про вашего мужа. Не понимаешь – не суди. Только то, что рисует ваш муж, – может, это и живопись,