Столкновение… с прошлым. Виктория Блиндер
Читать онлайн книгу.Ахматова… Из современных – Тарковский, Окуджава, Вознесенский.
Эти имена ничего не говорили израильтянину, так как все, кого я называла, были поэтами русскими. Наверное, есть их переводы на иврит, но, скорей всего, они знакомы только узкому кругу любителей поэзии.
– С какого возраста вы увлеклись поэзией?
– Наверное, лет с десяти-одиннадцати.
Я помню, что в это время мне попались ранние стихи Маяковского, которые меня просто потрясли. И я постаралась перевести на иврит короткое стихотворение, поразившее меня больше всех:
Я сразу смазал карту будней,
Плеснувши краску из стакана,
Я показал на блюде студня
Косые скулы океана…
Как видно, есть вещи, которые может перевести только профессиональный переводчик. Запутавшись в словах, я поняла, что мой перевод не имеет никакого смысла.
– Писали ли вы стихи сами?
– Да, но чуть позже. Лет в 14-15. Я думаю, в этом возрасте почти все пишут стихи.
– Ваши стихи сохранились?
– Нет. Все ушло, а переезд стер из памяти некоторые вещи совсем. Все в прошлом. Но осталась любовь к поэзии. И сейчас, когда я отдыхаю, беру в руки томик хороших стихов.
– Пробуете ли сейчас писать?
– Нет, не пробую. Нет ни потребности, ни желания. Да, впрочем, то, что я писала, никогда не было основным увлечением, хотя уроки литературы всегда были из самых любимых. Но, пожалуй, в школьные годы я больше занималась точными науками. Говорили, что у меня неординарные способности в математике, мне все в ней давалось легко, и будущая специальность тогда уже была предопределена, и никто, ни я, ни мои родители, никогда не сомневался, что я буду искать себя в области точных наук.
– Умеете ли вы рисовать?
– Всегда думала, что нет, и никогда не пробовала. Но когда старшему ребенку был год, стала рисовать ему животных – получилось. Выяснилось, что я неплохо рисую, но предпочитаю черно-белую графику. Очень люблю изображать горы в снегу, хотя в горах никогда не жила, а снег всегда вызывал во мне чувство дискомфорта.
Психолог снова вернул меня к разговору о девочке из сна.
Итак, мы с ним остановились на предстоящей поездке в Париж. Она была рада всему – самой поездке, возможности пойти на балет, а главное, возможности побольше побыть вдвоем с отцом. В последнее время он все чаще отлучался из дому. Внешне как будто ничего не изменилось, но ей казалось, что отец отдалялся от нее. И она не могла объяснить себе причину происходящего.
…Я уже давно привыкла к существованию Мари и подглядывала за ней, как зритель в театре. Этакий спектакль без конца, параллельный мир. В то время мне было тяжело сосредотачиваться на чем-то другом. Казалось, что все остальное я выполняю автоматически – работаю, общаюсь с мужем и детьми, с родителями. Все казалось обыденным. По настоянию психолога я копалась в своих детских и юношеских годах, пытаясь найти сходства и различия между мной и ею. И старалась не показывать домашним, насколько мне не по себе. Эмоционально смирившись, что параллельно проходит