– Костоправ, – раздался над моим правым плечом голос человека, который выглядел так, будто когда-то упал с высоченного уродливого дерева и сшиб по пути все ветки.

      – Леденец?

      Что третий по рангу брат в Отряде забыл в такой дыре?

      – Капитан хочет отнять минутку твоего драгоценного времени.

      Я переглянулся с Гоблином. Масло с Умником отвернулись в надежде, что их не узнают.

      Раз Леденец добрался до меня так быстро, значит он вышел из лагеря, когда я был еще на полпути к «Темной лошадке».

      Собрав выигрыш, я отдал колоду Гоблину. Выйдя на улицу, спросил:

      – В чем дело?

      – Узна́ешь, – ответил Леденец и не произнес больше ни слова.

      Если не считать залежей глины, из которой получались прекрасные кирпичи, со строительными материалами в Алоэ было туго. Все постройки в лагере, включая стену, которой был обнесен город – по мнению Капитана, недостаточно высокую и прочную, – были глинобитными. Услада для глаз любителей коричневого цвета.

      Жаркий ветер был достаточно силен, чтобы гнать по дорожкам листья и пыльных чертиков. Один мелкий вихрь кружил прямо напротив штаба. Я спросил Леденца:

      – Это нормально?

      – Не похоже. Он уже был тут, когда я пошел за тобой. Однако Молчун утверждает, что опасности нет.

      В этот самый момент вихрь решил пересечь строевой плац, но рассеялся, не продвинувшись и на сотню футов.

      Старик принял меня за своим массивным, грубо сколоченным столом. Жестом велел сесть напротив.

      Я сел. Кроме нас и Леденца, внутри никого не было, но и Леденец быстро ретировался.

      Капитан был настоящим человеком-горой, без капли жира в теле. Никто не помнил, как и почему его выбрали, но командир из него получился отменный. Отряд никогда не нес существенных потерь.

      Откинувшись на неотесанном стуле, Капитан сложил руки домиком под подбородком. Уставился на меня. Все как обычно.

      – Что случилось? – спросил я.

      – Гоблин с Одноглазым не вели себя странно в последнее время?

      – Если и вели, как это понять?

      – Тут не поспоришь. Но все равно подумай.

      Я подумал. Ответ остался прежним.

      – Если не считать, что Одноглазый вдруг перестал врать, – добавил я.

      Колдун-коротышка уже несколько недель не мухлевал в карты и не придумывал подпольных схем обогащения.

      – Приму к сведению. Раз Одноглазый не врет, то наверняка он что-то задумал и не хочет привлекать внимания.

      – Капитан?

      Я взволновался. Если Старик берет официальный тон, значит он видит серьезную, требующую решения проблему.

      – Я все думаю о визите Хромого. А ты его помнишь?

      – Как