Меня разбудил шум. За дверью кто-то жалобно мяукал и отчаянно скребся. Впрочем, абсолютно ясно, кто!

      Я немного полежала, нарочно затягивая время.

      Это надо же! Загулялся! Даже до дома не успел добраться в человечьем обличье!

      Так неужели уже утро и пора вставать на работу?

      Я посмотрела на будильник и изумленно протерла глаза.

      Еще ночь! Самая настоящая ночь! Чуть больше полуночи. Выходит, я не проспала и часа. В таком случае, что за животное мается за моей дверью?

      Я накинула халат и устремилась в прихожую, щелкнула замком, распахнула дверь. На коврике полусидел, полулежал большой черный кот и душераздирающе стонал.

      – Что с тобой?

      Я испугалась, торопливо подхватила его на руки.

      О, боже! Какой мерзкий запах!

      – Ты напился?

      – Наверное, – неуверенно проговорил кот и попробовал прикрыть лапкой рот.

      – Я что, кот? Ой! – далее шли какие-то нечленораздельные звуки, постепенно перешедшие в понятные слова: – Почему мне так плохо?

      – Видишь ли, – наставительно заговорила я, – котам дано злоупотреблять исключительно валерьянкой, а не пивом, не водкой и тому подобным.

      – Как мне плохо! Как плохо! – твердил кот. – Я сейчас умру! Отнеси меня, пожалуйста, в ванную!

      – Вот сюда. На раковину, – он указал направление дрожащей лапкой. – Ой, спасибо! Ой, спасибо! Теперь включи холодную водичку. И можешь идти.

      Я подняла рычаг смесителя (обычно он проделывал это сам) и вышла.

      Через какое-то время шум воды стих, и из ванной донесся звук, напоминающий удар об пол чего-то мягкого, но тяжелого. Дверь приоткрылась, в щель просунулась помятая мокрая мордочка.

      – Меня стошнило в раковину, – скромно доложил кот.

      Я едва не зарычала, а кот сделал несколько шагов на трясущихся лапах, покачнулся, выдал очередную порцию стонов и причитаний и бессильно плюхнулся на свой пушистый зад.

      – Настенька! Настенька! Возьми меня на ручки! Пожалуйста! Пожалуйста!

      Я подняла его с пола.

      – И на кроватку. Ладно? На кроватку. Как мне плохо!

      – А ты не загадишь еще и подушку?

      Он представлял собой жалкое зрелище, но подушку мне было куда жальче.

      Кот издал особенно громкий стон, очень напоминающий предсмертный вопль. Я уложила его на кровать, он забрался под одеяло и затих.

      А мне, значит, придется спать в одной постели с пьяным котом, который к тому же еще и храпит? Какое счастье!

      Я проснулась оттого, что чья-то рука легла поперек моей груди, а чьи-то пальцы сжали мое плечо.