Революция чувств. Зоя Кураре
Читать онлайн книгу.
баба Дуся, решившая возвратить червонец. Поминать некого. Слава Богу, Виктор Федорович жив, здоров.
– Косой, ты где? – закричала встревоженная Евдокия.
Народ засмеялся.
– Его водой смыло, – выдвинула версию Букашкина.
– Он думал, это водка с небес льется, стал ее пить и захлебнулся, – издевательски закричал плотник Котов.
Баба Дуся не смеялась, она впервые почувствовала, что политика – это ее кровные деньги. Лежал в кошельке червонец, и нет его. А все почему? Баба Дуся вздумала лезть в большую политику, делать выводы, сочувствовать. Результат не заставил себя ждать – ни Косого, ни червонца. Вечером придется ехать на площадь Фестивальную. Троллейбусы сегодня не ходят, водители бастуют, значит поеду на маршрутке, подумала Евдокия, гривна туда, гривна обратно. В туалет обязательно захочу, опять гривну плати. На эти деньги можно купить два батона хлеба. Разве политики об этом знают? Они хотят нашей поддержки, чтоб мы их на митингах защищали за наши деньги. Ерунда какая-то!!! Они большие, влиятельные, богатые люди, а ждут помощи от нищих и голодных, как мы.
За окном рыдал дождь, он выбивал на асфальте музыку, которая знакома бабе Дусе с раннего детства. Эта грустная музыка потерянной любви, надежд и прожитых лет навевала на нее печальные воспоминания. Я всегда доверяла людям, подумала старушка, а меня обманывают, как девочку. Ну и пусть. Я совершаю поступки от чистого сердца, что сделано, то сделано. Плакать не буду. Барабанная дробь дождя немного успокоила ее старое, разбитое житейскими неурядицами сердце. Жизнь продолжается, с червонцем или без, подумала Евдокия, и улыбнулась, главное – никого не убили.
Полет крутого яйца
Александр Куликов в выражениях не стеснялся. Он руководил Пиар Центром в лучших европейских традициях, но ругал подчиненных в характерной советской манере, используя в речи радикально матерные, многоэтажные выражения. Женька Комисар к диктатуре крепких слов привыкла или ей казалось, что привыкла. Куликов вспоминал прямой эфир и по матушке и по батюшке. Он неприятно шелестел сценарием перед Женькиным носом и требовал показать ему в сценарном плане страницу, где шла речь о мэре города Евгении Карташкине.
– Покажи, мне, где написано, что нужно снять с городского головы штаны и высечь его прилюдно, – кричал Александр Куликов подчиненной. Комисар молчала, она понимала, что когда локомотив идет на большой скорости и целенаправленно выпускает максимальное количество пара, лучше под его колеса не бросаться, все равно не остановишь.
– Ты хоть представляешь, чем все могло закончиться! Чего ты прицепилась к галстукам мэра? Евгений Григорьевич – почтенный пожилой человек, а ты из него дурака в прямом эфире сделала. Самовольничаешь, Комисар!!! Ты где работаешь, это тебе не сюжеты под копирку в новостях писать, здесь думать надо, кого укатывать в словесный асфальт, а кого нет. Шоу называется «Родной город», ты ведущая, где улыбка, у тебя гости в пол смотрят. А ты подобна собаке на цепи.
– Сан