Предвкушать Дайму пришлось долго. Сначала принца Каетано с сестрами и высокими гостями – самим Даймом и послами Ледяных баронств, Сашмира и нескольких мелких восточных королевств – приветствовали главы торговой, речной и почему-то винодельческой гильдий. Разумеется, с поднесением подарков. Затем для них провели небольшую экскурсию по флагману имперского флота и даже пустили в сердце корабля: к аквариуму с шестью синими жемчужинами.

      От песен жемчужин Шуалейда пришла в полный восторг. Не только она, все покидали корабль, словно пьяные, со счастливыми улыбками. Наверное, им тоже жемчужины обещали, что все получится и все будет хорошо, у каждого по-своему.

      Дайму очень, очень хотелось в это верить. И сегодня даже получалось.

      За обедом, накрытом на высоком берегу – так, чтобы августейшей семье и гостям было видно представление, – Дайм от имени Люкреса сказал речь о дружбе и сотрудничестве между всеми семью королевствами, процветании империи и прекрасном будущем, ожидающем Твердь под мудрым руководством Брайнонов. Ему восторженно поаплодировали, он раскланялся и «на бис» выдал гору витиеватых комплиментов мудрости короля Тодора, красоте его дочерей и уму наследника Каетано.

      Разумеется, от Дайма не укрылось неестественное дружелюбие Ристаны. Старшая Суардис вела себя так, словно довольна уготованной ей ролью маркизы Дюбрайн, статс-дамы принцессы Шуалейды Брайнон. Дайм сделал себе пометку: выяснить, что опять замышляет Ристана Великолепная. В ее внезапно проснувшуюся сестринскую любовь и смирение перед императорской волей он не верил ни на ломаный динг. Особенно сильные сомнения одолели его, когда Ристана, сидевшая от него по левую руку (по правую сидела Шу), тихонько шепнула:

      – Ты был прав, Дайм. Мне давно стоило пересмотреть свое отношение к брату и сестре. Они совсем не такие, какими я их представляла.

      – Неужели они больше не позорят род Суардисов? – скептически поднял бровь Дайм.

      Ристана пожала плечами и ожгла его взглядом, обещающим неземные наслаждения.

      – Ничуть. Каетано будет непросто, но ведь ты позволишь мне помогать брату в делах. Я надеюсь, что отец не оставит нас в ближайшие годы и Каетано успеет многому научиться. Но сам же понимаешь, он очень юн.

      – Я очень рад это слышать.

      Особенно Дайм был бы рад это слышать, если бы ее слова шли от чистого сердца. Но