Что подвластно воспитанию. Анатолий Берштейн
Читать онлайн книгу.
астью.
Вы любите быть первым, но готовы смириться с ролью первого среди равных. Вы – лидер, но не диктатор.
Вы – артист, но вам не хватает зрителей. И вы не хотите ограничиваться только рамками школьного спектакля.
Вы любите свой предмет, но ваша любовь им одним не исчерпывается.
Вам нравится жизнь, вы не боитесь войти в неё, вы вообще – мужественный человек.
Вы умеете радоваться и прощать, слушать и говорить.
У вас есть разные достоинства, и вы готовы к самосовершенствованию.
…Пройдёт время, и вы привыкнете к ежедневно мелькающим детским лицам, педсоветам, шуму на переменах. У вас появятся учительские привычки, по которым даже незнакомым будет несложно определить вашу профессию. Вы удовлетворите свою страсть, набьёте шишек и только тогда поймёте – каково оно вам всё это: каждый год, изо дня в день, меняя полюбившиеся лица на незнакомые, к которым ещё надо привыкнуть, делать своё дело, не теряя интереса, веры и пыла. Постоянно чувствуя в этом не избыток, а дефицит.
Возможно, в какой-то момент вы захотите уйти, вас накроет усталость, утащат семейные заботы, будет не хватать маленькой зарплаты. А ещё обязательно появятся всевозможные сомнения – в себе, в них, в смыслах…
И вот тогда всё станет на свои места: вы или действительно уйдёте, или поймёте, что любая другая работа вам невмоготу, школа будет всё равно сниться, молодость убывать на глазах, а тоска ещё долго сосать под сердцем. Тогда «возвращайтесь» без страха. Школа – ваш дом, учительская профессия – ваше призвание.
Если и есть что-то уверенно-утвердительное в педагогике, так это то, что нет в ней ничего общего. Никакого универсального ключа-отмычки. Главная максима педагогики – нет никаких максим. Одни частные минимумы.
И нет стереотипов. Если одному необходим подзатыльник, то для другого это унижение. Если с этим обязательно надо всё проговорить, то с тем никаких выяснений отношений. Кто-то не в состоянии воспринимать что-либо без юмора, кому-то каждый раз лучше всё серьёзно растолковывать. Один нуждается в опеке, другой в равных отношениях, третий вовсе требует к себе особого уважения.
Не бывает двух одинаковых педагогических ситуаций, только похожие.
Не бывает типичных детей, только именные.
И нет в нашей работе повторов – каждый раз заново.
Введение в специальность
Разделы возможного курса
1. Как преодолеть первые учительские страхи?
На что надо обратить внимание в первую очередь и сразу, а о чём даже не нужно думать? Что простительно, а что требует почти немедленного учительского «импичмента»?
2. Когда и по каким критериям подводить промежуточные итоги?
3. Как не допустить эмоционального сгорания?
Или – когда лучше перегореть.
4. Четыре кризиса веры учителя: в детей, в себя, в педагогику, в выбранный путь.
Преодоление первых трёх из них.
5. Учитель, родители, ученик – какой стороной всегда разностороннего треугольника быть учителю?
6. Учитель: работа 24 часа, или нормированный рабочий день?
7. «Учитель – тоже человек» – а так ли это для детей?
8. Учитель, как нравственный образец – нужно ли во всём быть образцом для детей?
А где он – «не как все».
9. Несёт ли учитель ответственность за тех, кого приручил, в какой степени?
И надо ли держать с учеником дистанцию?
10. Помните, вы – не волшебник и никогда им не станете.
Наоборот: с годами мудрость победит магию.
11. Воспитание – не панацея, но без веры в него – к детям ни ногой.
12. Достаточно лишь одного вашего воспитания?
Или как взаимодействовать с коллегами и привлекать в школу интересных людей.
13. Как учиться у учеников?
Или, по крайней мере, не забыть, что воспитание – процесс обоюдоострый.
14. Воспитание не только не ограничивается пространством класса или школы, подчас оно лишь начинается за его пределами.
Воспитание безгранично. Воспитание – это постоянные и всевозможные открытия.
Частный опыт
Не секрет, что учитель задумывается всерьёз о своей профессии только когда уходит из школы. Пока он внутри, это почти невозможно: времени нет, а если и говорит о своём деле, то с особым пафосом, одновременно угощая и утомляя друзей разнообразными историями, типа – «представляешь себе…» Я не говорю о том времени, когда он уже вообще не хочет говорить о школе, учениках, о всём том, что напоминает ему о его благородной, но выматывающей профессии.
У меня был случай, где-то в начале 80-х годов, когда старый друг написал письмо, в котором укорял меня в том, что где бы