Грубо говоря, кризис в 98-м случился потому, что правительство было обременено социальными обязательствами и жило не по средствам; реформы же социальной сферы оно не проводило, считая, что это вызовет бунт и вернет к власти коммунистов.

      Правительство полагало, что каждый народ заслуживает своих правителей, а также полагало, что развращенный социальной халявой народ не поймет таких материй, как убийственно низкая цена нефти в $10 за баррель, займы МВФ и выпуск ГКО. Это вранье имело красивую форму: курс рубля искусственно удерживался на уровне 6 рублей за доллар. Ведь в долларизированной экономике народ понимал, что такое 6 рублей за доллар, а что такое котировка российских евробондов по 10 % от номинала, – этого он понимать не хотел.

      Народ хотел жрать, потреблять, народ хотел халявы и возврата в СССР, это вообще это был на редкость безответственный народ, – но другого народа в России не было. Потому что другой народ образуется, когда сам начнет принимать решения, расхлебывать последствия и признавать собственную вину. Такое случилось, например, в прошлом веке с немецким народом.

      Если бы либералы относились к своему народу с уважением, то есть признали право народа выгнать их поганой метлой и вернуться в прошлое с коммунистами во главе, они бы не устроили бесчестных президентских выборов 1996 года, когда победить должен был Зюганов, но вместо Зюганова в президенты продавили Ельцина. А если бы в 96-м Зюганов стал президентом, это ему бы спустя 2 года пришлось бы объявлять дефолт и девальвацию. А жителям России в 98-м пришлось бы пересматривать взгляды на госэкономику и социальную халяву.

      Но, повторяю, в 96-м либералы считали, что возможна ложь во имя