В просторном, обставленном удобной офисной мебелью, лишённом даже намека не помпезность кабинете Торговой грани Абдулкарим с готовностью принял предложение чувствовать себя как дома и трансформировал парадный костюм в рабочий – то есть в халат и чалму. Теперь он чувствовал себя в своей тарелке и был готов к азартному торгу. Похоже, его партнер, младший референт Брукс Мельдоний – сухенький седенький старичок с пронзительным взглядом и хитрой улыбкой, был из той же породы. Началась эпическая торговая битва, достойная своего отражения в сказах, поэмах и легендах, только летописцев и романтичных поэтов, к сожалению, в кабинете не было. Здесь собрались жёсткие и умные прагматики.

      – Мы можем предложить хорошо зарекомендовавшие себя комплекты бытового обслуживания «Зомби-Тирекс» и «Титановый стрюк», – вещал, тщетно пытаясь утопить партнера в словах, Абдулкарим. – А также наноскопы для пониженных температур – они отлично помогут в условиях вашей южной полярной воронки. И всё за каких-то тысячу эквивалентов.

      – Ох, как же мне больно слышать такие цифры, – отвечал старичок. – Сказки я любил только в детстве. А оно давно прошло.

      – Сказки – это штопарики закрытые за пятьсот. И штопарики открытые за четыреста. Хотя я мог бы…

      – Вы не представляете, как мне обидно. Каких-то шестьсот эквивалентов за отборные штопарики.

      – Было пятьсот!

      – Ну, тогда считаем, что договорились за пятьсот.

      – Что? Триста! И то, если возьмете партию этических трансформаторов.

      Пока эти двое наслаждались жизнью, я беседовал с Кряксом Платонием. Его непосредственный начальник на радостях, что всё обошлось, убежал готовить предварительный доклад секретарю Верховника.

      Мы, развалившись на уютных кожаных диванчиках, пили терпкий горячий напиток, одновременно напоминающий чай, кофе и морковный сок с перцем, и при всем этом обладавший вполне достойным вкусом. Я уже второй раз наполнял свою фарфоровую чашку из пузатого чайника, сделанного из особого огнеупорного железного дерева.

      – Я впечатлён вашим ходом с креслом, – произнес Крякс Платоний. – Это что, было как просветление?

      – Сам не знаю, что за язык потянуло, – пожал я плечами.

      – Вы угодили в самую точку. В самый центр проблемы. Кресло – это для Верховного и смысл, и цель, и содержание, и последний рубеж обороны. Это его всё!

      – Только сейчас я осознал это. А так просто бросил интуитивно.

      – Что ж, мы избежали ряда проблем и осложнений, за что вам большое спасибо.

      – Не за что. Но…

      – Вы хотели что-то узнать у меня? – внимательно посмотрел на меня младший референт.

      – Да, но…

      – Не стесняйтесь. Я же вижу, что вы хотите спросить, как мы докатились до такой жизни. И почему во главе нашей системы стоит личность, в голове которой мысли взрастают реже, чем пальмы на северных ледовых полях. Верно?

      – Примерно так.

      – У нас исторически чрезвычайно забюрократизированное