Вторая Гаммы. Гоар Маркосян-Каспер
Читать онлайн книгу.
когда он вспоминал, как тот расшифровал его и Нику, никакие последующие фокусы типа неизменно сбывавшихся пророчеств или когда Маран принимался абсолютно убедительно и аргументированно, словно вычитал в книге, а не выстроил в собственной голове, рассуждать об основах очередного мироздания, никакие анализы и прозрения не потрясали Дана так, как та первая догадка, а вернее, логический вывод, и теперь, стоило ему обратиться мыслями к давнему эпизоду, как перед его глазами вновь возникло лицо Марана, спокойно и даже слегка небрежно сообщавшего ему, Дану, что он знает о его внеторенском происхождении. И не только об этом. Но он опять отвлекся. Итак, самогипноз. Он мог войти в него в любой момент и на любой желаемый промежуток времени, это да. И однако самогипноз способствовал запоминанию, словари же сами собой не складываются, тогда им с Никой крупно повезло, что, выйдя из леса, в котором разбился астролет, и добравшись до первого попавшегося поселения, небольшой деревушки, они выбрали наудачу маленький домик на отшибе и наткнулись на одинокую старуху, которой Ника сразу понравилась, потому та и приютила их, помогла выучить первые слова, вообще дала возможность присмотреться к окружающему и начать в нем хотя бы в какой-то степени ориентироваться. А ведь могло повернуться иначе, что ей стоило донести на странных людей, не знавших ни одного бакнианского слова кроме приветствия, которое они буквально подцепили где-то по дороге, иностранцев, шпионов, врагов, ну и тому подобное… И кто даст гарантию, что в итоге они все же угодили бы к Марану, а не стали б жертвой какого-нибудь местного блюстителя государственных интересов… Ладно, воспоминания можно отложить на потом… И как же быть с этим самым языком? Чтобы узнать хоть какие-то, первые, начальные, основные слова, нужен контакт, не подлинный контакт, конечно, не цивилизационный, а простой человеческий, но нужен, а чтобы установить контакт, необходимы слова. Вот чертовщина. Он все еще безрезультатно пытался разорвать этот порочный круг, когда за его спиной отдернули, надо понимать, заменявшее дверь полотнище, ибо стало светло. Некто, тяжело прошагав по палатке, стал прямо над ним, Дан чуть повернул голову и посмотрел вверх. Кочевник был малорослый – даже снизу за великана никак не примешь, широкоплечий, обмотанные тканью ноги колесом, волосы убраны назад и перевязаны на затылке, почти как у иных вполне современных молодых людей на Земле, грубое лицо, шрам на лбу, другой на щеке… Дану вспомнилось, что гунны уже детям делали надрезы на лице, чтобы впоследствии обезображенные шрамами они казались еще страшнее, но здесь… Он попытался восстановить в своей эйдетической памяти кадры записи… Нет, тут такое системой вроде не было, во всяком случае, массового характера не носило, наверно, стоявший перед ним мужчина не первой молодости был каким-нибудь воякой. Некоторое время «вояка» смотрел на него сверху вниз, потом что-то сказал. Спросил, судя по интонации.
– Видишь ли, приятель, я не знаю твоего языка, – ответил Дан