Утро началось с шума дождя. Крупные капли стучали по окну, по карнизу. Они ударялись о лужи, создавая большие и маленькие дождевые пузыри, которые будто бы говорили: «До смены в кофейне тебе придется сидеть дома».

      Еще вчера утром мы договорились с моим парнем Джеймсом посвятить всю первую половину сегодняшнего дня неспешной прогулке по парку. Но у лондонской погоды были свои планы на этот счет – она решила запереть меня в четырех стенах, будто бы я и так мало времени проводила в съемной квартирке.

      Я встала с дивана и подошла к окну. Лужи разливались по улице подобно рекам. Мимо проехало две машины, с зонтами в руках пробежали несколько человек. Они недовольно ступали по дождевой воде, хотя в детстве отдали бы все на свете, чтобы пробежаться по этой же самой дороге вприпрыжку под звонкий смех.

      «Интересно, Джеймс уже выехал из общежития?», – подумала я, глядя на смартфон. Никаких уведомлений не приходило.

      Мы встречались с ним одиннадцать месяцев, хотя знали друг друга пять лет. Познакомились на новогодней студенческой вечеринке дома у моей однокурсницы. Она была дальней родственницей Джеймса по маминой линии. Уж не помню, кто кому там приходился, но Джеймс остановился у нее на Рождество, чтобы немного погостить и сразу после праздников пройти экстерном несколько собеседований в лондонские вузы. Он должен был поступать только через два года, но решил «познакомиться» со студенчеством заранее.

      Помню, на той вечеринке я была единственной трезвой девушкой, а Джеймс – единственным парнем, который не приставал ко всему женскому полу в порыве сильного опьянения. Два одиноких и скучающих человека среди безумно веселых людей. Когда я увидела его впервые, приняла за ровесника. Ну не выглядел этот высоченный парень на шестнадцать лет. Я дала ему минимум девятнадцать.

      Мы не сразу нашли общий язык. Джеймс увлекался программированием, информатикой, компьютерными играми и футболом, а я – классической литературой, детективами Агаты Кристи и работой в студенческих СМИ. Я только начинала обживаться в новом коллективе, поэтому любимая работа и новые люди занимали все мои мысли. Но спустя пятнадцать минут нелепых попыток завязать разговор, мы все-таки зацепились за одну единственную тему, которая интересовала нас обоих. Это было кино. Как и я, Джеймс любил мелодрамы Вуди Алена3 и триллеры Квентина Тарантино4. Весь вечер мы обсуждали мир киноиндустрии, не обращая внимания ни на громкую музыку, ни на подвыпивших людей, ни на аромат легких наркотиков.

      Через полчаса после знакомства мы уединились в комнате одногруппницы и продолжили говорить о кино. Наше общение часто прерывалось – комнату то и дело хотели занять целующиеся парочки. Но видя нас, сидящих на диване при тусклом свете ночной лампы, извинялись и, хихикая, уходили прочь. После этого моя вечная конкурентка Кетти Бэлл месяца три шепталась за спиной с подружками, говоря, что «наконец наша недотрога завела себе парня. Только