– Ведьма – она ведьма и есть, – хмуро проронил Максуд, когда Галинка за обедом ошеломила всех своей новостью. – Держись от нее подальше, девочка.

      Дети переглянулись. Галинка положила ложку рядом с тарелкой и назидательно покачала головой:

      – Стыдно во всякие глупости верить! Мракобесию разному. Папа, ты же коммунист, а рассуждаешь, как дремучий человек! Какая еще ведьма? Просто несчастная женщина. И совершенно больная. У нее все органы внутри болят. И сердце тоже. Если бы участковый не привез ее в больницу, она бы умерла уже несколько дней назад. И вообще: врач должен спасать любого человека – и плохого, и хорошего. Он для этого клятву Гиппократа дает!

      Боря смотрел на Галинку с восхищением. Он любовался и гордился ею.

      – Ешь! – Она придвинула к нему тарелку, потому что он, погруженный в свою влюбленность, даже перестал жевать.

      – Галинка, – просительно замычал Борис, – когда ты меня возьмешь с собой на дежурство?

      – Посмотрю на твое поведение, – с напускной строгостью ответила она.

      – И все-таки, дочка… – вздохнул Максуд, – держись от нее подальше.

      Глава 5

      Весь февраль в Ташкенте шел снег. Один за другим вспыхивали и угасали короткие дни. Сыпались сливавшиеся в одну недели. Наступивший 1948 год обещал быть трудным, но счастливым. Отменили ненавистные продуктовые карточки. Снижали цены.

      Как это часто бывает в Узбекистане, весна наступила внезапно. На город обрушились солнце и ранний зной.

      Нередко перед дежурством за Галинкой домой заходил молодой человек. Светловолосый, широкоплечий, он смущенно топтался в дверях, пока девушка собиралась на работу.

      – Миша, не стой на пороге. Пройди в комнату, – щебетала она, поправляя перед зеркалом челку. – Через пять минут я буду готова.

      Миша – молодой ординатор той самой больницы, в которой работала Галинка, – конфузливо улыбался, кивал, но в комнату не заходил. Он терпеливо ждал ее в дверях или в коридоре, где любопытные