За туманом. Михаил Соболев
Читать онлайн книгу.
их на весу, пока она елозит там, внизу, мокрой, дурно пахнущей тряпкой.
Или вдруг под куполом аэровокзала раздаётся радостный женский голос, информирующий пассажиров о задержке, прибытии или отправлении очередного рейса. Особенно приятно слышать сквозь сон пожелание: «Счястливого пути», именно с акцентом на «я». В эту ночь не раз с умилением вспоминалось мне верхняя полка в купе и так мило похрапывающая бабушка.
Небритый и помятый, я занял очередь в только что открывшийся буфет. Вещи оставил под присмотром соседей по креслу.
Передо мной – несколько человек. Женщина, оказавшаяся в очереди первой, забрав свой скромный завтрак, ушла. Стоящий за ней, худощавый, весь какой-то линялый, и в то же время хотя и бедненько, но чисто одетый дядька очень тихим голосом делал свой заказ. Мне почему-то запомнился яркий, модный и, по всей видимости, дорогой галстук, стягивающий обтрёпанный ворот застиранной рубашки. Верхняя расстёгнутая пуговица висела на остатке нитки и колыхалась при каждом движении плохо выбритого острого серого кадыка. Глаза нестарого ещё мужчины поражали своей пустотой. Тусклые, как будто выгоревшие на солнце, белесые и водянистые, они совсем ничего не выражали и казались мёртвыми. Впрочем, и морщинистое, испитое, с впалыми щеками лицо пассажира своей неподвижностью походило на сделанную из папье-маше маску.
За стойкой священнодействовала симпатичная, румяная и улыбчивая, хотя, на мой взгляд, и несколько полноватая буфетчица. Вот она последовательно выставила на буфетную стойку две бутылки пива, сваренное вкрутую яйцо на тарелочке и какую-то рыбу. Отсчитав сдачу мужчине, обратила взгляд к следующей покупательнице. Мужчина не сдвинулся с места, глаза его, как и прежде, ничего не выражали.
– Вам что-нибудь ещё? – нервно тряхнула шестимесячной завивкой буфетчица.
– Сдачу, – голос покупателя был тих и бесстрастен.
– Так вот же сдача с пяти рублей, – она назвала сумму.
– Я вам дал пятьдесят, – ни одна морщинка не дрогнула на испитом лице пассажира, а его железные зубы сквозь приоткрывшиеся тонкие бескровные губы вежливо улыбались.
Очередь оживилась. После «хрущёвской» денежной реформы пятьдесят рублей «новыми» считались немалыми деньгами. К примеру, стипендия успевающего по всем предметам учащегося техникума составляла двадцатку, а билет в фирменном поезде через всю страну – чуть больше сотни.
– Да у меня и денег-то таких нет. Я только что открылась. Смотрите сами! – женщина, накаляясь, резко выдвинула из-под кассы ящичек с деньгами.
– Я вам дал пятьдесят рублей одной бумажкой, вот гражданки подтвердят, – покупатель обернулся к стоящим в очереди покупательницам.
Очередь опустила глаза…
С одной стороны, никому не верилось, что у этого облезлого кота водились деньги, с другой – у советских граждан было твёрдое убеждение, что все работники прилавка – жулики. И поэтому красномордая, в пергидрольных кудряшках и золотых серёжках торгашка сочувствия ни у кого