Горящая земля. Бернард Корнуэлл
Читать онлайн книгу.
детей, как косточки. Сколько времени уйдет на то, чтобы убить людей Харальда?
– Месяц… – предположил я.
– К тому времени я уже рожу, – сказала она, и я прикоснулся к амулету в виде молота Тора, висящему у меня на шее.
Гизела снова успокаивающе улыбнулась.
– С родами мне везет.
Это было правдой. Ее роды проходили довольно легко, и все три наших ребенка выжили.
– Ты вернешься и найдешь нового плачущего младенца, – сказала Гизела, – и это будет раздражать тебя.
Я быстро улыбнулся и ответил, что так оно и будет, после чего вышел на террасу, раздвинув кожаные занавеси.
Было темно. На дальнем берегу реки светилось несколько огней – там, где крепость охраняла мост, – и в воде отражалось дрожащее пламя. На востоке в прорехе между облаками появилась розовая полоска. Река бурлила, прорываясь под узкой аркой моста, но больше ничто не нарушало тишины в городе. Время от времени лаяли собаки, с кухни порой доносился смех.
«Сеолфервулф», пришвартованный в доке рядом с домом, поскрипывал под легким ветерком. Я бросил взгляд на берег ниже по течению, туда, где поставил на окраине города небольшую башню из дуба. На этой башне люди день и ночь вели наблюдение, высматривая увенчанные головами чудовищ суда, которые могли явиться, чтобы атаковать лунденские пристани. Но на вершине башни не пылал предупреждающий огонь. Все было спокойно.
Датчане были в Уэссексе, но Лунден отдыхал.
– Когда все закончится, – сказала Гизела из дверного проема, – может, нам стоит отправиться на север…
– Да, – ответил я.
Потом повернулся и посмотрел на ее красивое узкое лицо и темные глаза. Гизела была датчанкой и, как и я, устала от уэссекского христианства. Человек должен иметь богов, и, может быть, есть какой-то смысл и в вере в единственного Бога, но зачем выбирать такого, который слишком любит бич и шпоры? Христианский Бог не был нашим богом, однако нам приходилось жить среди народа, боявшегося его и осуждавшего нас за то, что мы поклоняемся другому божеству. Однако я принес Альфреду клятву верности, поэтому оставался там, где он требовал.
– Он не может долго прожить, – сказал я.
– А когда он умрет, ты будешь свободен?
– Больше я никому не давал клятв, – ответил я, и ответил честно.
По правде говоря, я дал еще одну клятву, и она могла меня разыскать, но той ночью мои мысли блуждали так далеко от нее, что я верил: мой ответ Гизеле правдив.
– А когда он умрет?
– Мы отправимся на север, – сказал я.
На север, обратно к моему отчему дому рядом с морем Нортумбрии, к дому, который узурпировал мой дядя. На север, к Беббанбургу, на север, к землям, где язычники могут жить без того, чтобы к ним непрерывно приставали с распятым христианским Богом. Мы отправимся домой. Я служил Альфреду достаточно долго, но я хотел вернуться.
– Обещаю, – сказал я Гизеле, – клянусь, что мы отправимся домой.
Боги засмеялись.
Мы пересекли мост на рассвете – три сотни воинов и полторы