Шутки кончаются, и об этом не надо никому объявлять – все понятно по интонации. Боцман скатывается вниз: «Триста – едем прямо, есть триста – едем прямо», и минер уже на мостике.

      – Ракету на двести шестьдесят! – командует старпом.

      Минер заряжает ракетницу и бахает в заданном направлении, но ракета тонет в тумане метрах в пятидесяти – какой уж тут кабельтов? Вахтенный БИПа выходит в РБ[2], тапочках и пилотке, и за это старпом начинает ненавидеть его еще больше.

      – Видишь? – тычет старпом пальцем в пеленг двести шестьдесят. – Где твой кабельтов?

      – Не вижу, – соглашается вахтенный БИП.

      – А сколько видишь?

      – Метров тридцать, может. Меньше даже.

      – И я! И я вижу столько же! Сюда смотри!

      Старпом показывает на свои глаза:

      – Видишь? Обыкновенные человеческие глаза! Два! Как и у тебя, странно, да? И если они говорят, что видимость – ноль, значит она обычный такой ноль! И это ты, сука, должен мне говорить, что ты наблюдаешь в дистанции одного кабельтова, чтоб я мог принимать решения! Ты – потому что у тебя что?

      – Омнибус?

      – Пра-а-авильно, потому что у тебя – точный прибор. Да что там прибор – целая система, созданная гением советской инженерной мысли, а у меня всего лишь глаза! Так какого тогда хуя?

      – Да там непонятно ничего. Вроде цель, вроде не цель. Хода нет, засветка, может… Вот я и…

      – И что ты? Приказал мне туман развести руками?

      – Уточнил…

      – Уточнил. Центральный, мостику!

      – Есть центральный.

      – Стоп обе. Командира БЧ-7 в центральный. Что ты тут стоишь? Иди на боевой пост и немедленно разбирайтесь там!

      – Не стоит просить у вас разрешения перекурить?

      – Даже не вздумай!

      – Мостик, центральному! Застопорены обе турбины.

      – Есть центральный! Минер, куда ты смотришь? Нет, блядь, двести шестьдесят на десять градусов левее! Рулевой, на румбе!

      – На румбе триста, лодка медленно уходит вправо!

      – Держать триста!

      – Есть держать триста! – Нижний вертикальный руль (а работает сейчас только он) совсем маленький, и держать им курс без хода практически невозможно. Поэтому, выждав необходимую для приличия паузу, рулевой докладывает:

      – Лодка руля не слушается, медленно уходит вправо!

      – Центральный, мостику, правая вперед десять!

      – Есть правая вперед десять, работает правая вперед десять!

      – Рулевой, держать курс триста!

      – Есть держать курс триста! На румбе – триста.

      – Есть! Внимание на левый борт!

      – Ого тут у вас! – Командиру БЧ-7 холоднее и от того еще, что он только что спал, уютно укутавшись одеялком. – Сей Саныч, вот, смотрите, – выкладывает планшет, – вот здесь вот что-то вроде как есть, но что – классифицировать не можем. Хода не имеет.